Битва двух империй. 1805–1812

Блистательный поход Понятовского в Галицию и неудачи австрийских войск в Германии привели к тому, что эрцгерцог Фердинанд в ночь со 2 на 3 июня покинул Варшаву и двинулся вслед за Понятовским на юго-восток по левому берегу Вислы, в то время как Понятовский занимал правый берег. Австрийское командование решило нанести удар по польским войскам в районе Сандомира. К этому моменту значительная часть небольшой армии Понятовского была разбросана по территории Галиции и севернее на правом берегу Вислы. В Сандомире находились только 5 тыс. польских солдат под командованием генерала Сокольницкого. Однако в это время русские войска вступили на территорию Галиции и приближались к Сандомиру с северо-востока. Понятовский обратился к Голицыну с отчаянным призывом помочь обороне этого стратегически важного пункта, так как Сандомир был не только значительным городом, но и местом удобной переправы через Вислу.

Между командующими польскими войсками и русской армией началась активная переписка. Вначале она шла в любезно-учтивых тонах. Понятовский вежливо просил русских прийти на помощь, а князь Голицын вежливо отвечал ему, почему в данный момент этого сделать невозможно. Просьбы повторялись, и постепенно тон объяснений становился более напряжённым.

7 июня 1809 г., когда австрийцы уже вовсю штурмовали Сандомир, Понятовский писал Голицыну: «Указанная колонна (речь идёт о дивизии князя Суворова, находившейся ближе всего к полякам), вместо того чтобы двинуться на Сандомир через Замостье, по самому короткому пути, где ничто не мешало её движениям, где по моему приказу всё было приготовлено для её приёма, двинулась через Люблин и вместо того, чтобы ускорить движение, которое и так было неторопливым — всего лишь 2 мили[44] в день, добавила ещё крюк в четыре марша и три дня отдыха»[6].

Время шло, кровопролитные бои за Сандомир не прекращались, а князь Голицын всё так же учтивыми фразами приводил новые объяснения задержки движения русских войск. Понятовский докладывал Наполеону: «После беседы, которую я имел с князем Голицыным, он письменно обещал перевести свои войска на левый берег реки Сан. Я тотчас дал приказ приготовить все необходимые материалы, чтобы построить мост… Дивизия князя Суворова находилась в этом месте, и я попросил его помочь ротой русских сапёров тем польским солдатам, которых я послал. Но он ответил мне, что приказ его главнокомандующего, это помогать нам в случае атаки, и ни в коем случае в его функции не входит построение мостов на Сане…»[7]

Роман Солтык, офицер в корпусе Понятовского и очевидец событий, а впоследствии историк войны 1809 г., рассказывает, что, внимая настойчивым призывам польского князя, русские генералы вроде бы решили двинуться вперёд на помощь полякам, но в последний момент остановились. Предлог, который был найден для прекращения движения, кроме как издёвкой не назовёшь — оказалось, что это понедельник, а понедельник в России считается несчастливым днём, и поэтому русские войска не могли идти в бой в этот день недели. Польские части продолжали отчаянно оборонять Сандомир, и русские генералы обещали-таки на следующий день прийти на помощь. Но тут опять вышло несчастье — генерал Сивере, командовавший авангардом, потерял свой Георгиевский крест, а это было, без сомнения, дурным предзнаменованием, и русская армия снова вернулась на свои позиции.

Может быть это и преувеличение, так как книга Солтыка была написана в 30-е годы XIX века, после кровавого подавления польского восстания в 1831 г., активным участником которого автор являлся. Однако официальные документы дают если не точно такие мотивы, то очень похожие. Так, в эти дни князь Голицын писал Понятовскому: «Я благодарю Вас за информацию, которую Вы мне дали о движении Ваших войск, и спешу сообщить Вам … что я вынужден ещё некоторое время остаться на занимаемых позициях, чтобы получить точные сведения от кавалерийского отряда, который я выслал в сторону Львова»[8]. Какое отношение к предполагаемому маршу имели сведения от отряда, посланного в сторону Львова, знал только Сергей Федорович…

Несмотря ни на что, героическая оборона Сандомира продолжалась. В ночь с 15 на 16 июня австрийцы бросили на штурм около 10 тыс. человек. Отчаянный, кровавый бой длился непрерывно 40 часов! Говорят, что по приказу эрцгерцога Фердинанда каждый идущий на штурм австрийский солдат получил по бутылке водки. Всем офицерам обещали по 100 дукатов, а всем солдатам — по 100 флоринов, если они возьмут Сандомир.

Но поляки дрались как львы. Австрийцы оставили под стенами города около 1,5 тыс. человек, а 500 человек даже попали в плен. Однако у отважных польских солдат не оставалось больше ни патронов для ружей, ни зарядов для пушек, и, видя, что неприятель готовит новую атаку, Сокольницкий вступил в переговоры. Сандомир был сдан, но польские войска ушли из него с оружием и знамёнами.