Битва драконов. Том 1

— Удивительно, как окна не побили и в дом не влезли, — хмыкнул Семен. — Сколько он бесхозным стоит?

— Да года два, не меньше, — прикинул Никита сроки, когда Дуарх выкинул его из родной Яви.

— Тамара Константиновна знает про ваше тайное гнездо? — не думая шутить, спросил Фадеев. Он уже лихорадочно соображал, как лучше использовать такой объект по собственной службе. А ведь он еще не видел подвал.

— Подозреваю, очень хорошо знает, — усмехнулся Никита, расхаживая по пыльным полам и оставляя на них следы от туфель. — Но как умная и тактичная супруга молчит.

Послышалась глухая возня в прихожей. Лязгун и Слон притащили очнувшегося инфорсера. Китаец бешено вращал глазами, не в силах вырваться из крепких рук личников. Но даже в этой ситуации он оценивал свои шансы на выживание. Понимал наемник, кто пришел по его душу.

— Да не дрыгайся ты, — добродушно пробурчал Лязгун, легонько тыча инфорсера в печень. Тот не загнулся от боли, и даже прошипел по-змеиному. — Ругается еще…

— У него болевой блок стоит, — догадался Никита, внимательно рассматривая наемника из «Лотоса». — Бесполезно сейчас о чем-то его спрашивать. Сначала надо уничтожить препятствие…

Помещение подвала, приспособленное для не самых приятных процедур, еще больше потрясло Фадеева. Назаров открылся ему совершенно с другой, темной стороны, где нет места снисхождению, добру и прощению. А ведь права была Оля, когда сказала Семену, что Никиту надо оценивать не только по хорошим делам. Молодой волхв легко мог встать на темную сторону, добиваясь своей цели. И вот здесь следовало тщательно взвешивать каждый его поступок. «Не ошибись, Семен, — мудро добавила тогда девушка, к которой начальник охраны испытывал невероятную симпатию. — Однажды приняв его таким, каков он при солнечном свете, легко испытать разочарование. И это будет неправильно. Постарайся понять мотивы, которые толкают его на определенные поступки. Будет нелегко. Я, например, знаю его очень давно, но только сейчас начала видеть Никиту с разных сторон, оценила его многогранность. Он может показаться человеком, излишне полагающимся на мнение своей старшей жены, романтиком и противником жестоких мер; у которого нет желания ломать противников грязными методами. Если будешь думать так же — никогда не станешь для него своим».

Фадеев вздохнул. Он уже понял, что грозит инфорсеру, да и сам пленник ощутил зловещую ауру помещения.

Личники деловито поставили табурет на самую середку подвала и посадили наемника лицом к дальней стене, где проходил водосток, забранный решеткой. Китаец задвигал скулами, настраиваясь на долгую и мучительную пытку. Что-то негромко пробормотал.

Никита встал за его спиной и неожиданно резко сжал ладонями виски инфорсера, посылая в мозг легкие потоки Силы. С помощью магического взгляда он видел те самые блоки, принимающие на себя боль. И стал разрушать их. Никита не был ментатом и не собирался воздействовать на иные участки, пронизанные слоями нервных клеток, кровеносными сосудами и капиллярами. Жутко боясь, что убьет врага прежде, чем он заговорит, Никита вспотел, пока манипулировал магическими потоками. По спине текли крупные капли пота, плечи задеревенели от напряжения. Но он справился, и тяжело выдохнув, отошел в сторону.

— Теперь можно и поговорить с этим китайцем, — сказал волхв устало.

— Он не китаец, — вдруг заговорил Нагаец.

— Поясни, — Никита удивленно посмотрел на личника Тамары. В кои веки парень сказал больше двух слов.

— Он уйгур, хозяин, — Нагаец подошел к инфорсеру и рывком задрал ему подбородок вверх. С непонятным выражением стал рассматривать скрипящего от злости зубами пленника. — Позволь мне заняться этим псом.

И произнес длинную фразу на неизвестном языке. Наемник дернулся к Нагайцу навстречу, но цепкие пальцы Слона удержали его на месте.

— Хозяин, вели вскипятить масло, — с застывшим лицом сказал личник.

Никита сразу понял, что хочет сделать Нагаец. Он кивнул и приказал Лязгуну:

— Сходи на кухню. Принеси сюда электроплитку, кастрюлю и бутылку с маслом. Да не стой ты столбом. Шевелись.

Фадеев почувствовал себя не очень хорошо, но пока предпочел молча созерцать происходящее. Лязгун выскочил из подвала, а Никита, встав рядом с Нагайцем, спросил инфорсера:

— Кто дал приказ похитить девушку?

Нагаец сжал стальными пальцами щеки уйгура, чтобы тот не вздумал опускать глаза, и повторил вопрос на языке, понятном пленнику. Уйгур ответил, словно выплюнул. Личник бесстрастно перевел:

— Ты все равно сдохнешь, русский. Я ничего говорить не буду.

— Назови имя своего «фу шан шу»[10] — потребовал Никита. — Или того, кто отвечал за операцию в Петербурге.

— Я лучше проглочу свой язык, русский. Готовься к смерти. Но сначала мы будем убивать тех, кто тебе дорог…

Нагаец резким коротким ударом воткнул палец под сердце инфорсера, и тот загнулся от боли, пронзившей левую сторону груди. Никита, стараясь быть спокойным после слов ублюдка, обрадовался, что блокировка уничтожена. Значит, можно воздействовать физическими методами на упрямство уйгура.