Битва драконов

Элспет поежилась: ведь всего несколько дней назад она считала драконов сказочными персонажами. И вот теперь она знает, что они — самая реальная реальность! Чудище, утащившее ее, улетело в сторону Эйгг-Локи. Не там ли ей суждено дать ему решительный бой? А сам Локи, не то демон, не то божество из рассказов Клуарана и Графвельда? Не он ли подстерегает ее в горной теснине? Или это бестелесный злой дух, насылающий на людей драконов и способный кого угодно свести с ума?

Бесстрастный голос, звучавший в ее голове, не давал на это ответа. Все, что она могла разобрать, были слова: «Какие бы опасности тебе ни грозили, я встречу их вместе с тобой».

Голоса спутников отвлекли Элспет от раздумий. Фрита рассказывала Эдмунду и Кэтбару о своей родине: о темноте в разгар зимы, когда ей с отцом приходится день и ночь жечь перед хижиной костры, отпугивая волков; об озерах в предгорьях, откуда рыбаки волокут домой богатый улов; о самих горах, куда никто не осмеливается сунуться из страха перед обитающими там существами…

Элспет был понятен ее рассказ: она часто слушала светловолосых бородатых датчан, торговавших с ее отцом в Гибернии. Кэтбар вообще владел наречием северянки, как родным, а вот Эдмунд, судя по всему, улавливал от силы половину из сказанного ею. Он то и дело перебивал Фриту, требуя объяснений, потом переводил ее слова на английский и заставлял ее повторять за собой. При всей своей озабоченности Элспет, глядя на них, не могла удержаться от улыбки. Ей уже казалось, что Эдмунд увлечен северянкой: от ее рассказов у него загорались глаза, лицо розовело так, как еще ни разу с тех пор, как дракон принес их в эти холодные края. Воодушевление Эдмунда передавалось и ей, но сейчас она не могла принять участие в беседе. Слишком будоражило ее само путешествие и мысли о том, что может поджидать их в конце.

Наконец они покинули лес и оказались в мире белого безмолвия, который низкое солнце раскрасило розовыми и золотыми штрихами. Щурясь, Элспет различала впереди, на северо-востоке, серую громаду гор и сияние свежевыпавшего снега на их склонах. Во все другие стороны простиралась, насколько хватало взора, синевато-белая равнина. У нее за спиной Эдмунд и Кэтбар громко выражали свой восторг открывшимся пейзажем, но Элспет интересовало лишь одно: горы и тянувшаяся в их сторону воображаемая золотая полоса — начертанный для нее маршрут.

Она ринулась было вперед, но ее опередила Фрита.

— Storhva-sik her! — крикнула северянка. — Здесь нельзя спешить! Это опасно: близко лед, а под ним вода, в которой живут… разные твари.

— Ты о рыбе? — вмешался Кэтбар. Отлично, нам скоро понадобится еда.

— Не рыба, а гораздо хуже, — ответила Фрита с крайне озабоченным лицом. — Ступайте за мной след в след. Осторожнее!

За ней двинулись гуськом Кэтбар и Эдмунд. Воин этим утром смотрелся молодцом, хотя половина его лица по-прежнему багровела, а движения были все еще медленными и неуклюжими. Элспет, вынужденная замыкать маленькую колонну, сердилась на своих спутников за их неторопливость. Впервые она пожалела, что отправилась в путь не одна.

Солнце взошло над островерхими горными грядами, синие тени съежились, снежное пространство приобрело нестерпимую белизну. Путники молчали, слышен был только хруст снега под ногами. Элспет не сводила взгляда с гор. Как ей ни хотелось приблизиться к ним, продвижение было невыносимо медленным. Один раз, воспользовавшись тем, что Фрита остановилась, чтобы прощупать место перед собой, Элспет оглянулась и убедилась, что лес превратился в едва заметную полоску вдали. Вокруг были одни снега, белизна которых нарушалась только цепочкой их следов. Это необъятное пространство и пустота вызвали у нее головокружение, и она поспешила упереться взглядом в спину Эдмунда.

Горы стали ближе, теперь они простирались в обе стороны, словно чьи-то раскинутые руки. Фрита повернула на север и устремилась к центру гряды. Элспет любовалась зазубренными вершинами, гадая, поймет ли вовремя, куда ей стремиться. Меч смолк. Она прислушалась, пытаясь различить у себя в голове его голос, как вдруг Эдмунд вскрикнул:

— Смотрите! Дым!

Фрита кивнула.

— Fiskimathar — рыбаки, — объяснила она.

По ее словам, озера были уже совсем рядом — длинные трещины в породе, наполненные талой водой с ледников. Рыбаки разводили на льду костры, чтобы получались полыньи для подледного лова.

— Так я и думал! — обрадовался Кэтбар. — Эти люди нас не прогонят?

Фрита отвечала серьезно: люди они не злые, но к чужакам относятся с подозрением, особенно в таком месте. Она не возражала остановиться у озера на привал, но Элспет чувствовала ее волнение, не понимая, что ее тревожит: не то рыбаки, не то само место.