Битва близнецов

— Что такое?! — свирепо спросил он. — Кажется, этот балаганный фокусник напугал вас своими штуками. Вот не знал, что моя армия состоит из легковерных младенцев!..

Под взглядом короля головы гномов опустились, а на их лицах выступила краска стыда.

Дункан спустился со своего возвышения и, подойдя к другому краю смотровой площадки, взглянул вниз, в широкий двор крепости, образованный естественным образом — крутыми склонами гор, окружавших Пакс Таркас. По периметру двора виднелись пещеры, уходившие далеко в недра гор. Обычно оттуда доносились запахи дыма и кузни, удары молотов о наковальни и стон раскалываемых камней. Сегодня кузни и шахты были закрыты, зато двор кишел гномами. Одетые в тяжелые доспехи, вооруженные щитами, топорами и боевыми молотами — своим любимым оружием для ближнего боя, — они разом подняли головы и, увидев Дункана, снова разразились приветственными криками.

— Война! Это война! — прокричал король, перекрывая шум и поднимая руки над головой.

Крики внизу усилились, затем внезапно наступила тишина. Несколько секунд спустя гномы затянули песню.

Глубоко под горой из руды и огня
Возникают железо и сталь топора.
Рукоятку потом для него подберем,
А пока раскалим и слегка откуем.

Так дыханье горы порождает войну,
Для солдата топор — как отец и как брат.
Ты под гору вернешься на смятом щите,
Коль со славой не сможешь вернуться назад.

И пусть в лоне горы топоры рождены,
Они грезят во сне о холодных камнях,
Где металл в рудной жиле до срока сокрыт,
Ведь железо и камень от века родня.

И солдатское сердце сродни топорам,
Славной битве победной солдат был бы рад,
Он под гору вернется на смятом щите,
Коль со славой не сможет вернуться назад.

Цветом красным железо похоже на кровь,
Медно-желтым сверкает огонь золотой,
Что в той кузнице мира горит и горит,
Под высокой и древней, как время, горой.

Этот вечный огонь в наших жилах кипит,
Как он греет и жжет, знает каждый солдат,
Ты под гору вернешься на смятом щите,
Коль со славой не сможешь вернуться назад.

Кровь быстрее побежала по жилам Дункана при звуках этой суровой песни, и он почувствовал, как постепенно исчезают его сомнения — совсем как сгоревшие в полете стрелы. Военачальники его армии уже спускались вниз с бастионов Пакс Таркаса, торопясь поскорее занять свои места во главе гномьих отрядов. Только один гном остался рядом с королем на смотровой площадке — Аргат, тан племени деваров. Задержался и Карас. Поглядев на своего советника, Дункан открыл рот, чтобы что-то сказать.

Но герой гномьего племени так мрачно и горько посмотрел на своего короля, что Дункан замешкался, а Карас быстро поклонился своему королю и, повернувшись, сбежал вниз по лестнице, спеша возглавить отряд пехоты.

Дункан проводил своего советника сердитым взглядом.

— Да спалит Реоркс его бороду! — пробормотал он, тоже собираясь идти.

Король непременно хотел присутствовать при том моменте, когда распахнутся огромные ворота крепости, пропуская армию гномов на равнину.

— Что он о себе воображает?! — не мог успокоиться Дункан. — Мои собственные сыновья — и те не осмелились бы так поступить со мной! После битвы придется поставить его на место, чтобы не забывался!

Так, ворча себе под нос, король добрался до лестницы и готов был начать спускаться, когда ему на локоть легла чья-то рука. Подняв голову, Дункан увидел Аргата.

— Я прошу тебя еще раз подумать, о король! — сказал гном на грубом деварском наречии. — Наш план — это очень хороший план. Оставь им этот бесполезный кусок скалы!

Он махнул рукой в сторону неприятельской армии, выстроившейся на равнине.

— Вот увидишь, они не станут цепляться за Пакс Таркас, а будут преследовать нас. Когда мы отступим в Торбардин, враг окажется на открытой равнине. Тогда мы легко вернем себе обе крепости и — бац!.. — Темный гном хлопнул в ладоши. — Они попались! Их армия застрянет между Торбардином на юге и Пакс Таркасом на севере.