Битва

– Верно. Сон сгоняют, а мне только до двух ночи вахту сидеть. Поэтому лучше не сгонять.

– Я с тобой посижу?

Вместо ответа я лишь похлопал рукой по кожаному сиденью соседнего высокого кресла.

– Лари на пулемете?

– Да, – кивнула Маша. – Она обещала за кормой присмотреть.

Корму – как свою, так и баржи – ни за что нельзя ночью без присмотра оставлять. Это только днем далеко назад видно, стоит из рубки выглянуть. А ночью… сколько раз такое было, что речные лихие люди разглядят, что отдельного дозорного сзади нет, и догоняют потихоньку, скрытые сперва темнотой, а потом и высоким бортом. А когда они уже близко, взять на прицел выходы из рубки и трюма проблемы нет. И все, считай, что баржа захвачена, а те, кто на ней, – покойники или в рабство проданы. Поэтому специально для кормовой вахты оборудовано заглубленное гнездо в палубе, с тентом сверху, и на каждой барже ночью в нем по человеку сидит. Всегда, если жить не надоело.

– Ну если уж Лари обещала, то можем не беспокоиться, – кивнул я.

– Как ты думаешь, кто она такая?

– В смысле? – переспросил я.

– Не верится мне, что она просто вечная любовница и светская львица. Недоговаривает она что-то.

– Ты ее проверяла?

Это уже серьезное заявление. Одно дело, если просто один человек о другом говорит, что тот неискренен, и совсем другое дело, когда говорит сильный колдун, или колдунья, как в нашем случае.

– Проверяла. Лгать она не лжет. Вообще. Но есть что-то, о чем она не считает нужным рассказывать.

– Ну милая моя… – протянул я. – У меня тоже полно такого в жизни, о чем совсем рассказывать не хочется.

– Естественно, – кивнула Маша. – Я ее ни в чем плохом не подозреваю. Я даже пугаться ее перестала. Но есть у меня ощущение, что не она с нами, а мы с ней. Как будто она тут главная и знает больше нас всех, вместе взятых, о том деле, которым мы занимаемся.

– И выводы?

Мне надоело ходить вокруг да около.

– Она тоже охотится, – ответила Маша, отпив чаю. – Или на Пантелея, или еще на кого-то. Может, даже на самого Ашмаи, не к ночи будь помянут.

Она даже сплюнула три раза при упоминании имени лича.

– Возможно, – согласился я. – Я уже подумывал об этом. Очень уж она для обычной авантюристки, пусть даже не человека… Ну как сказать…

Я щелкнул пальцами, силясь подобрать определение.

– Совершенна?

– Именно!

Как ни странно, но именно это слово описывало Лари лучше всего. В бою она меня, опытного солдата и охотника, затыкала за пояс одной левой. Умение заплетать мозги любому гуманоидному существу прекрасно уживалось с удивительно трезвым и логичным умом. Красота в любую минуту могла смениться маской демона, а маска – непринужденным изяществом ее женственности. Плюс не следовало забывать о том, кто же она по происхождению – тифлинг из рода бойцов-полудемонов.

– Согласен, – еще раз кивнул. – Но я ее не опасаюсь. А ты?

– Я тоже, – ответила Маша. – Просто у нее целей в нашем походе больше, чем кажется на первый взгляд. А ты мне вот что скажи…

Она слегка задумалась, отпила чаю.

– Что сказать?

– А ко мне ты как относишься?

– Прекрасно отношусь, а что?

– Я не о том… – Она помахала ладонью, чуть раздраженно. – Как к женщине ты ко мне как относишься?

– Дурацкий вопрос.

– Это почему? – возмутилась Маша, подскочив на месте.

– По кочану, – отрезал я. – Ты в зеркало смотришься? А если смотришься, то скажи – как к тебе можно относиться?

– Ну-у… – вполне искренне задумалась она. – Даже не знаю. Ты скажи!

– Мил-моя, да ты же самая красивая колдунья во всем Великоречье.

Я, кстати, ни капли не врал и действительно так считал. И не только колдунья, Маша у нас вообще девушка красивая, о чем тут спорить? Похоже только, что она сама об этом никогда не задумывалась. Кстати, у колдуний такое бывает – им не до кавалеров, комплименты делающих, а кавалеры их десятой дорогой обходят. Опасаются, да и просто думают, что на кой демон они, такие простые, таким продвинутым колдуньям нужны? И остаются колдуньи, даже самые симпатичные, чаще всего мужским вниманием не охваченными.

– Да ладно! – отмахнулась она. – Скажешь тоже, самая…

Она даже засмеялась, но не совсем искренне. Возможно, что и вправду поверила. А может, и нет. Но это уже ее проблемы, я со своей стороны был очень даже искренним. Красивая она девка, без всяких сомнений. Сиди мы не в двух высоких креслах, отстоящих друг от друга, а на лавке – я бы уже поближе придвинулся в неясном томлении. А так не получится. Остается держать руки у штурвала да чай попивать, ею заваренный.

– Ладно, это ты комплимент моей внешности сказал. А что же ты на нее так вяло реагируешь?

– Почему вяло? – ответил я тяжелой глупостью на столь прямолинейный вопрос.

– Не знаю, почему вяло! – ехидно ответила она. – Говоришь, красивая, а сам или на зад Лари таращишься, или игнорируешь меня, как гладкое место.