Битую чашку – из жизни вон!

– Юля, мне уже тридцать лет, – сказал он. – Я вот, пока в больнице лежал, все время об этом думал. Понимаешь, раньше как-то недосуг было. Жизнь себе шла и шла... А тут понял: неправильно мы с тобой живем. Ни кола ни двора. Случись что со мной, получится, будто ты вообще мне никто.

– Перестань! – оборвала его я. – Ничего с тобой не случится! Все самое страшное позади.

– Нет, Юлька, давай поженимся, – не уступал он.

Я пожала плечами:

– Со штампом в паспорте наша съемная квартира в собственную не превратится. Не говоря уж о том, что в Москве нас с тобой не распишут.

– Хорошо. – Он кивнул. – Тогда давай перво-наперво накопим на квартиру.

– И сколько нам потребуется времени?

– Не так уж и много, – бодро откликнулся он. – Честно сказать, у меня уже кое-что отложено. Примерно на треть однокомнатной. Если мы с завтрашнего дня урежем себя по части ресторанов и прочих увеселений и не поедем никуда в отпуск, думаю, через годик накопим.

– Ее еще надо будет обставить, – вмешалась я.

– Вот обставим – и свадьбу сыграем.

– На нее тоже деньги понадобятся, – опять напомнила я. – У нас столько знакомых!

– Мы что, обязаны их всех приглашать? – удивился он.

– Не обязаны, но мне хочется.

– Если так, накопим и на это. – Пошевелив безмолвно губами и что-то подсчитав, он добавил: – В общем, через два года, начиная с сегодняшнего дня, надеюсь сделать тебе официальное предложение.

Мы честно старались копить, но нам постоянно что-нибудь мешало. То хотелось куда-то пойти, то я начинала умирать по какой-нибудь вещи, и Роман говорил: «Раз нравится, покупай». Каждый раз я обещала, что в будущем месяце в наказание отложу в два раза больше, но, когда момент наставал, появлялся новый соблазн.

А потом тяжело заболела мама, ей требовалась срочная операция. Я привезла ее из Тулы к нам. Слава богу, мама выздоровела, но ее лечение отсрочило покупку квартиры по крайней мере на год, а цены на жилье тем временем продолжали стремительно расти.

– Надо было в ЖСК вступить, – запоздало сетовал Роман. – Внесли бы часть денег, и уже получили бы квартиру. А теперь у меня даже на вступительный взнос не хватает.

– Если бы ты тогда внес, маму лечить было бы не на что, – разозлилась я.

Роман вспыхнул:

– За кого ты меня принимаешь! На твою маму я занял бы. Это святое.

– А кто тебе сейчас мешает занять?

– Нет. Занимать можно только в крайнем случае.

– Разве у нас не крайний случай?

– Ну не вопрос ведь жизни и смерти. Сами накопим. Мне скоро повышение обещают.

Я лично уже повысилась. Моя солидная газета неожиданно закрылась, но мне повезло. За два месяца до прискорбного события я получила приглашение поработать в толстом глянцевом журнале «Мисс Шик». Какое счастье, что сразу не отказалась! В сравнении с моей газетой глянцевый журнал представлялся мне понижением статуса. Как ни крути, развлекательное чтиво. Правда, зарплату там предлагали куда привлекательнее, чем в газете, однако не до такой степени, чтобы немедленно все бросить.

Им я, однако, ничего такого не сказала, наоборот, прикинулась, будто их предложение меня очень интересует, и попросила время на недолгое размышление. Кажется, это был один из самых умных поступков в моей жизни. Буквально на следующий день я совершенно случайно узнала, что нашу газету собираются прикрыть. Слух относился к числу совершенно непроверенных, однако, сопоставив кое-какие другие факты, я пришла к выводу, что он не беспочвенный, и почла за лучшее не рисковать. Лучше глянцевая синица в руках, чем солидный журавль в небе! Не дожидаясь, пока слух о кончине нашего печатного органа разнесется по всей Москве, я, изобразив, естественно, что нехотя, быстро приняла предложение.

Мы с Романом продолжали копить, однако никак не могли добраться до финиша. Нас будто какой-то рок преследовал! А возможно, это мы искушали судьбу. Стоило Роману однажды вечером, потерев руки, объявить мне: «Ну, Юлька, еще таких полгодика, и квартира, считай, у нас в кармане», – как случилось невероятное. Его машину переехал каток! Нам все потом говорили, что так не бывает. У них, может, и не бывает, а у нас бывает! Машина Романа стояла себе спокойно на стоянке. Рядышком бригада рабочих укладывала асфальт. Что случилось с водителем катка, мы так и не смогли выяснить. То ли он замечтался, дивясь на московское голубое небо в погожий денек, то ли заснул, убаюканный неспешным ходом своей медлительной машины... Какая уж теперь разница. В данном случае важен, как говорится, не процесс, а результат: несчастный Ромин автомобиль оказался практически закатанным в асфальт. То есть что-то от него, конечно, осталось, но это не годилось даже на запчасти. Водитель вместе с катком, несмотря на тихоходность своего транспортного средства, скрылся с места происшествия со скоростью реактивного самолета. Другие рабочие к моменту приезда милиции тоже куда-то подевались, и оказалось, что никто, абсолютно никто не знает, какая организация меняла покрытие мостовой.