Битая карта

— Понимаешь, Нелл, если бы они сказали мне сразу, если бы объяснили, что это за история с цветом машины, мы могли бы поймать его раньше, понимаешь? Я не хочу обвинять Джона, но это он виноват. Это он…

— Мне казалось, ты говорил, что тебе Лодердейл поручил это дело?

— Да, верно, но и в этом случае Джон должен был бы…

— Замолчи! Ради бога, замолчи!

— Нет, ты пойми, я не спорю, это Лодер…

— Замолчи!

Он замолчал.

И вот теперь он сидел на пресс-конференции. Тут же была инспектор Джилл Темплер, которая так ловко умела работать с прессой, раздавать пресс-релизы и вообще организовать все так, чтобы каждый понимал, что происходит. Ребус, конечно, выглядел как всегда. То есть уставшим и подозрительным. Уотсон и Лодердейл еще не появились, но ожидались с минуты на минуту.

— Ну, Брайан, — тихо сказал Ребус, — как думаешь, повысят ли тебя за это?

— Нет.

— А что тогда? Ты похож на мальчишку, который заслужил приз в школе.

— Да ладно. Мы все знаем, что основную работу проделали вы.

— Да, но ты меня остановил, когда я чуть было не пустился в погоню не за тем человеком.

— И что?

— И потому за мной должок. — Ребус ухмыльнулся. — Не люблю оставаться в долгу.

— Леди и джентльмены, — раздался голос Джилл Темплер, — если вы все сядете, мы сможем начать…

Минуту спустя в помещение вошли Уотсон и Лодердейл. Первым заговорил Уотсон:

— Думаю, вы все знаете, почему мы пригласили вас на эту пресс-конференцию. — Он помолчал. — Мы разыскиваем двух людей, которые, как нам кажется, могут оказать помощь в расследовании одного дела, в расследовании убийства. Имена этих людей Рональд Адам Стил и Грегор Гордон Джек…

Местная вечерняя газета напечатала это в специальном дневном выпуске. Радиостанции каждый час передавали имена в новостях. Телевизионные новости вечером первым делом оповестили об этом зрителей. Были заданы обычные вопросы, на которые давали обычный ответ: «Без комментариев». Но телефонный звонок раздался только в половине седьмого. Звонил доктор Франк Форстер.

— Я узнал бы раньше, инспектор, но мы не хотим, чтобы наши пациенты слушали новости. Это их тревожит. Я уже собирался идти домой, когда включил радио у себя в кабинете…

Ребус едва не падал от усталости. Он устал бесконечно, бесконечно.

— И что же, доктор Форстер?

— То, что этот ваш человек… Джек, Грегор Джек. Он был здесь сегодня во второй половине дня. Навещал Эндрю Макмиллана.

13 Горячие головы

До больницы в Датиле Ребус добрался в девять часов. Эндрю Макмиллан сидел в кабинете Форстера, ждал, сложив руки.

— Здравствуйте еще раз, — сказал он.

— Здравствуйте, мистер Макмиллан.

Их было пятеро: два санитара, доктор Форстер, Макмиллан и Ребус. Санитары стояли за спиной Макмиллана, всего в двух дюймах от него.

— Мы ему дали успокоительное, — сказал Форстер Ребусу. — Пусть он не такой разговорчивый, как обычно, но мы хотели, чтобы он вел себя спокойно. Я знаю, что произошло в прошлый раз…

— В прошлый раз ничего не произошло, доктор Форстер. Он просто хотел, чтобы мы нормально поговорили. Разве в этом есть что-то предосудительное?

Макмиллан, казалось, вот-вот уснет. Веки его смыкались, улыбка застыла на губах. Он разжал сложенные руки, осторожно положил их на колени, напомнив Ребусу этим жестом миссис Корби…

— Инспектор Ребус хочет спросить вас о мистере Джеке, — сказал Форстер.

— Верно, — подтвердил Ребус, стоя опираясь о край стола. Ему принесли стул, но после долгой езды у него затекли руки и ноги. — Я хотел узнать, зачем он приезжал. Ведь это довольно неожиданно с его стороны, правда?

— Он вообще первый раз ко мне приехал, — уточнил Макмиллан. — Им бы теперь доску мемориальную повесить. Когда я его увидел, то подумал, он приехал открыть тут новое отделение или еще что. Но нет, он направился прямо ко мне… — Его пальцы начали двигаться, шевелить воздух, зрачки следили за движениями пальцев. — Направился прямо ко мне и сказал… Он сказал: «Привет, Мэкки». Вот так взял и сказал. Словно мы только вчера расстались, словно встречаемся каждый день.

— О чем вы говорили?

— О старых друзьях. Да, о старых друзьях… о старой дружбе. Мы навсегда останемся друзьями. Так он мне сказал. Мы не можем не быть друзьями. Мы сидели и вспоминали всё. Всё-всё… Про всех. Про Сьюи и Гаук, про нас с Разорёхой, про Бильбо, Тампона, Секстон Блейк… Друзья — это важно, так он сам мне сказал. Я ему говорил про Гаук, про то, что она иногда приезжает… про деньги, которые она жертвует больнице… Он ничего об этом не знал. Ему было интересно. Он очень много работает, это по нему видно. И выглядит он паршиво. Мало бывает на свежем воздухе. Вы видели палату общин? Да там и окон-то нет. Они там сидят как кроты…

— А еще что-нибудь он говорил?