Читаем Бисмарк полностью

В Потсдаме, где Бисмарк приступил к работе в декабре 1837 года, он сделал еще одну попытку подчиниться бюрократической дисциплине. Работы было много — как он писал отцу, «если я ложусь на диван, то могу погрузить в документы обе руки до плеч»[50]. Поначалу Бисмарк добросовестно справлялся со своими обязанностями, не забывая, однако, посещать кабаки и игорные заведения. Но энтузиазма и в этот раз хватило ненадолго. Уже весной он принял, наконец, решение поступить добровольцем на военную службу, к чему его давно подталкивал отец. Бисмарк пока еще лелеял себя надеждой, отслужив положенное, вернуться к попыткам построить статскую карьеру, впрочем, эта надежда вскоре растаяла окончательно.

В Пруссии с 1814 года существовала всеобщая воинская повинность, распространявшаяся на все слои населения: каждый юноша должен был отслужить три года. Однако для отпрысков обеспеченных семей существовал способ облегчить себе жизнь, записавшись в так называемые «добровольцы с одногодичным сроком службы». Такой доброволец сам обеспечивал себя всем необходимым, а его служба представляла собой, по сути, подготовку к получению офицерского чина, после чего он переводился в резерв.

Бисмарк был зачислен в Гвардейский егерский батальон, однако и здесь особого рвения не проявлял. Более того, юноша стремился поскорее распрощаться с казармой. Весной он пытался оказаться в своем батальоне как можно позднее, чтобы сократить общий срок пребывания в строю, летом сделал безуспешную попытку прервать службу, сославшись на состояние здоровья, а затем постоянно испрашивал отпуск, чтобы навещать больную мать (как мы понимаем, не более чем предлог, учитывая их отношения). В своем отношении к перспективам военной службы Бисмарк был совершенно последователен, отрицая для себя всякую возможность строить карьеру профессионального офицера, столь типичную для прусских дворян, включая многих представителей его собственного рода.

Это может показаться парадоксальным читателю, в памяти которого отпечатались парадные портреты «железного канцлера»: кирасирская униформа, рука на эфесе сабли, на голове — блестящая медная каска, увенчанная острой пикой. Довольно странным это выглядит и с учетом традиций его семьи. После смерти Бисмарка в борьбе за память о нем оказалось пролито немало чернил в попытках доказать, что он являлся по своему характеру настоящим солдатом и руководствовался в своих решениях армейским духом[51]. Реальность выглядела прямо противоположным образом. Бисмарк, конечно, не был пацифистом; он считал армию важнейшим инструментом в руках великой державы. Однако никакой эмоциональной связи с вооруженными силами, характерной для стольких его современников, у него не было. Возможно, здесь свою роль сыграл пример отца, еще в молодые годы оставившего военную карьеру. Впоследствии, уже будучи главой правительства, Бисмарк жестко пресекал все попытки военного руководства распространить свое влияние на политическую сферу.

Если на ниве гражданской службы он полностью провалился, а военная ни капли его не прельщала, что оставалось делать молодому дворянину? Лишь одно: удалиться в свое поместье и управлять им, воплощая в жизнь тот самый сценарий, который всего несколько лет назад казался ему самому шуткой. Родители не стали перечить; мать уже была смертельно больна раком, к тому же аргументы в пользу сделанного выбора оказались весьма весомыми: не только загубленная карьера, но и накопившиеся долги, а также необходимость вплотную заняться имениями, находившимися не в лучшем экономическом состоянии. Идею о том, чтобы Отто занялся управлением поместьями, поддерживал и отец. Еще в 1838 году он писал сыну: «Тебе было бы лучше заняться имением, чем оставаться на государственной службе»[52]. Последняя, по мнению отца, не будет приносить никаких доходов и только помешает созданию нормальной семьи.

Однако не все оказались согласны с принятым решением, в том числе старший брат Бернгард. А кузина и юношеская любовь Бисмарка, Каролина фон Малорти, в длинном письме призывала его не дать пропасть выдающимся талантам: «У Вас великолепные знания языков; география и статистика — Ваши любимые предметы; Вы можете принести большую пользу Отечеству»[53].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии