Биотеррор

Рация ответила свистом и треском. Пещера вроде и не особо глубокая, но связь здесь то и дело пропадала.

Лив повернулась к Фрэнку, лицо ее сияло от счастья.

— Мы нашли его! Фрэнк, представляете? Нашли!

Фрэнк представлял. Про времена золотой лихорадки он знал хорошо — да здравствуют телесериалы и комиксы! Их экспедиция искала здесь какие-то камни, которые по нынешним временам ценились, как когда-то ценилось золото Аляски. Лив Мэтиссон вычислила, где могут быть залежи этих камней — по какой-то своей особой системе. Развела богачей на бабки, что бы организовать экспедицию. Собрала команду.

У них ушло два с половиной месяца, чтобы найти первые образцы породы со следами этих камней. И вот — удача. Теперь Лив имеет подтверждение, что придуманная ею система верна. Из вечерних разговоров у костра Фрэнк понял, что это для нее даже важнее миллиардов, которые можно получить, застолбив прииск. Эти ученые все психи!

Он смотрел на счастливое лицо Лив и тоже невольно начал улыбаться. Черт его знает — вдруг и про него не забудут, укажут где-нибудь — где там про такие вещи пишут? И можно будет говорить потом: «Да, это я помог открыть…»

Лив качнулась вперед и упала в его объятия. Фрэнк застыл, не веря происходящему. Это ей так удача в голову ударила? А что — он парень хоть и не образованный, но видный…

Лив как-то странно обмякла в его руках.

Сознание от счастья потеряла?

Фрэнк легко отстранил ее — весила доктор Метиссон что щенок.

Голова женщины безвольно упала на грудь. На какое-то темное блестящее пятно.

Что-то щелкнуло о стену пещеры рядом с головой Фрэнка. Еще раз — с другой стороны.

Он машинально посмотрел на упавшие у ног обломки. Стрела. Натуральная стрела — как в вестернах у индейцев!

Он действовал не раздумывая. Нырнул в ближайший отнорок пещеры, сорвал с головы фонарь и расколол его об пол пещеры. Проделал тоже с фонарем Лив. Выглянул. Пещеру освещал стационарный прожектор. У выхода топталось несколько негров. Не таких, как он видел в городе. Эти были почти голые — только в набедренных повязках. И все разукрашенные белой и красной глиной. В руках — неуклюжие луки и копья. Неуклюжие?

Лив не дышала. Фрэнк безрезультатно попытался нащупать пульс, отпустил руку. Погладил Лив по еще теплой щеке.

И со звериным рычанием бросился на врага, подхватывая на бегу кайло.

…сообщает наш корреспондент в Замбии, тайна исчезновения геологической экспедиции под руководством доктора Лив Мэтиссон, наконец, раскрыта. Местной полиции удалось установить, что один из членов экспедиции — в прошлом судимый за причинение тяжких телесных повреждений сослуживцу Фрэнк Дакота — убил доктора Мэтиссон и остальных членов экспедиции, после чего покончил с собой. Причины, толкнувшие его на это преступление, выясняются…

Данила

Меня разбудил щебет птиц.

Реальных птиц.

Я лежал в чистой — простыни как снег белые и так же похрустывают — постели и вылезать из нее не желал. Размышлял о какой-то ерунде. Например, о том, что уже и не помню, когда в последний раз слышал птичий щебет. Попугай соседа по комнате не в счет — он только подражает телефонным звонкам да матерится на разные голоса.

Щебет хоть и разбудил меня, но не раздражал. Он казался естественной составляющей атмосферы этого места — спокойной, умиротворяющей. В доме царила тишина. И умопомрачительно пахло яичницей. Я засомневался даже — может, вовсе и не птицы меня разбудили, а голодное урчание собственного живота? Похоже, Радмила вчера правду сказала о своих плюшках. Совершенно не ощущалось, что накануне слопал их штук десять.

«Стоп! — Я сел в кровати. — Откуда это благодушие? Я лишился связи, всего оборудования, нахожусь на территории врага…»

Одевшись, вышел в коридор.

Алиса, похоже, еще спит. Это хорошо. Поговорю с Радмилой наедине. Иногда самое верное решение — раскрыть карты.

В холле никого не было, в гостиной, где мы вчера пили чай, хозяйки тоже не оказалось. Я последовал за запахом яичницы, на кухню.

Что это была за кухня!

Я замер на месте, борясь с желанием протереть глаза.