Бинтование душевных ран или психотерапия?

Но вернемся к проекции. Она помогает понять врачу, кто сидит перед ним. Потом необходимо сделать так, чтобы подопечный понял, что все это относится к нему. А пока он может обливать грязью врача и в глаза, а особенно за глаза, хотя тот его и предупреждал, что все, что он хочет сказать, он должен сказать тут же. Чего только не приходится выслушивать от пациентов!

Для того чтобы правильно спланировать психотерапевтические воздействия, приходится расспрашивать больного о его прошлом, которое тот еще не до конца пережил. Рассказывая об этом, он часто начинает плакать, а врач заставляет рассказывать его об этом много раз. Этот прием называется «возбуждающие воспоминания». Одна из моих подопечных в процессе сценарного перепрограммирования в течение нескольких сеансов, читая автобиографию, никак не могла продвинуться дальше пяти лет. Эпизоды двадцатилетней давности вызывали слезы. Посторонний наблюдатель мог бы принять меня за садиста. Как хорошо хирургам! Они режут по живому, а садистами их никто не считает.

Психотерапевта его пациенты могут назвать невежей-недоучкой, если он не читает работ Малахова по уринотерапии, Луизы Хей.

Обвинения в стяжательстве психотерапевту избежать сложно. Но если он живет за счет частной практики, то что-то с пациента брать нужно. Одна из моих учениц рассказала такой эпизод.

Беседовала она с пациенткой около 1,5 часов. Это был сеанс индивидуальной психотерапии. Лекарств выписано не было. Больная распростилась с ней, не сделав попытки оплатить сеанс. Когда же моя ученица ей сказала об этом, то пациентка удивлением воскликнула: «А за что же платить?»

У психотерапевта и его подопечного все условия должны быть оговорены. Хочу подчеркнуть, что наши подопечные, даже очень богатые, готовые на массажистку, парикмахера или путану потратить 100 или 200 долларов (причем с гордостью рассказывают об этом), очень неохотно платят 100 рублей психотерапевту. Вот видите, насколько они не ценят свою душу! Кстати, еще великий 3. Фрейд говорил, что невротик обязательно должен оплачивать свое лечение, цена должна быть большой, как у хирурга. Все равно та польза, которую он получит от лечения, во много раз превысит затраты на него. Бесплатное лечение невротика ни к чему его не обязывает. Когда же он оплатит лечение, то постарается выполнять рекомендации хотя бы для того, чтобы понять, на что он потратил деньги. Окончательно убедил меня в этом рассказ одного из моих учеников.

Один довольно крупный бизнесмен пришел к нему на индивидуальный прием. Он потребовал, что тот оплатил ему так, как оплачивает целая группа. Получилась довольно внушительная сумма. Потом сам бизнесмен рассказал ему о своих переживаниях: «Вышел я возмущенный. Брать такие деньги за фразы, которые я сто раз слышал от других! Я решил выполнить все, что вы мне говорили. Конечно, если бы сумма была незначительной, то я может быть, ничего и не сделал бы. Результат превзошел все мои ожидания.

Все-таки психотерапевт должен жить хорошо, а брать с подопечных мало. Выходом из этого должна быть групповая психотерапия, которая, кстати, в большинстве случаев более эффективна, чем индивидуальная. Но хочу вас заранее предупредить: став психотерапевтом, очень много вы зарабатывать не будете, но на достойную жизнь хватит. Более того, вы даже будете чувствовать себя богатым. Ведь беден не тот, у кого мало, а тот, кому не хватает. Вот невротические личности даже при большом состоянии чувствуют себя нищими, ибо им для счастья не хватает десятков, а иногда и сотен миллионов долларов. В общем, если вы хотите очень сильно разбогатеть, то лучше не становитесь психотерапевтом.

И еще несколько слов о профессии психотерапевта. Всех, кто обращается к нам за помощью, объединяет одна проблема, — проблема внутреннего одиночества. Нет, у них есть жена дети, друзья сотрудники. Но наших подопечных отделяет от других барьер психологических защит, как их собственных, так и тех, с кем они общаются. Любят их всегда за что-то. Их не раз предавали, от них отказывались самые близкие люди. Так вот, психотерапевт должен суметь прорвать этот барьер и стать на какое-то время единственным другом своего подопечного. Но это своеобразная дружба. Как только подопечному станет лучше, он покинет психотерапевта. Но жаловаться на это нельзя. Такова особенность этой профессии. Иногда становится немного грустно. Я, правда, нашел для себя один выход. Я овладел еще некоторыми навыками, чтобы оставаться полезным для своих подопечных. Я обучаю их технике управления, помогаю заключать сделки, редактирую их выступления. Правда, это уже совсем другие отношения. Здесь уже нет жалоб на бессонницу, раздражительность и ссоры с близкими. Мы вместе идем вверх. Это уже дружба-сотрудничество.

В ходе изложения своего материала я постарался ответить на вопросы философа. Осталась самая малость.