Билли «Блокада»

Андерсон снова вышел на поле лишь в 58-ом, который стал его последним годом — Бостон полностью расторг с ним контракт в середине сезона, и никто его не взял, потому что былой скоростью он уже не обладал, а кроме скорости у него ничего не было. Доктора говорили, что он будет как новенький, что ахиллесово сухожилие не было разорвано, а лишь слегка разрезано, но у него было ещё и растяжение, и, я думаю, именно это и послужило причиной. Бейсбол — непредсказуемая игра. Люди этого не понимают. И не только кэтчеры получают травмы при столкновении в "доме".

После игры Дэнни Ду в душе сгрёб парня в охапку и завопил:

— Сегодня я покупаю тебе выпивку, новичок!" А затем он произнёс свою высочайшую похвалу, — Ты охрененно сыграл!

— Много выпивки, потому что я охрененно сыграл, — ответил паренёк, и Ду рассмеялся и шлёпнул его по спине, как будто это была самая смешная шутка, что он слышал.

А затем, подобно урагану, ворвался Пинки Хиггинс, занимавший неблагодарную должность менеджера "Красных Носков"; к лету 57-го дела у команды шли всё хуже и хуже. Он был в бешестве и с таким остервенением жевал табачную жвачку, что слюна стекала на его подбородок с обоих уголков рта. Он заявил, что Билли умышленно порезал лодыжку Андерсона при столкновении. Сказал, что Блейкли сделал это ногтями, и за это его следует дисквалифицировать. Это звучало абсурдно в устах человека, чей девиз был: "Шипы вперёд — и пусть враг умрёт"

Я сидел в офисе Джо и пил пиво, так что мы вместе слушали тирады Пинки. Мне казалось, что он совсем сбрендил, и по лицу Джо я видел, что в этом я не одинок. Джо подождал, пока Пинки не иссяк, а потом сказал:

— Я смотрел не на ногу Андерсона, а на то, чтобы Блейкли осалил его, не выпустив при этом мяч. Что он и сделал.

— Притащи его сюда, — прошипел Пинки, — Я хочу сказать ему это в лицо.

— Подумай сам, Пинк, — сказал Джо, — Разве я бы устраивал трам-тарарам в твоём офисе, если бы травму получил Блейкли?

— Это были не шипы, — завизжал Пинки, — Шипы — это часть игры! А царапаться как баба … так нельзя! Андерсон играет семь лет! Ему семью кормить надо!

— Ты хочешь сказать, что мой кэтчер бросил твоего назначенного раннера через чёртово плечо и разрезал ему лодыжку ногтями?

— Так говорит Андерсон, — заявил Пинки, — Андерсон говорит, что он почувствовал это.

— А растяжение у него тоже от ногтей Блейкли, так что ли?

— Нет, — признал Пинки. Лицо у него уже было красным, и не только от бешенства. Он понимал, как звучат его слова, — Он говорит, это случилось при падении.

— Повтори-ка ещё раз, — говорю я, — Ногтями? Это же полное дерьмо

— Я хочу видеть руки этого парня, — сказал Пинки, — И вы мне их покажете, или я, бля, заявлю протест.

Я думал, Джо пошлёт Пинки куда подальше, но этого не случилось. Он повернулся ко мне.

— Скажи Билли, чтоб явился сюда, и показал мистеру Хиггинсу свои ногти, как показывал учителю в школе после произнесения Клятвы Верности.

Я привёл парня. Он пришёл охотно, несмотря на то, что на нём не было ничего, кроме полотенца, и, не возражая, показал свои ногти. Они были короткие, чистые, не поломанные и даже не загнутые. Не было даже кровоподтёков, которые непременно должны были остаться. И всё же одну вещь я заметил, хотя и не придал ей значения: пластырь исчез с его среднего пальца, и я не видел никакого заживающего пореза — только чистую кожу, розовую после душа.

— Доволен? — спросил Джо у Пинки, — Или может хочешь заодно проверить, чистые ли у него уши?

— Иди в жопу — сказал Пинки. Он встал, протопал к двери, выбросил жвачку в корзину для мусора — шлёп! — затем повернулся: "Мой парень говорит, что твой парень порезал его. Говорит, что почувствовал это. А мой парень не врёт.

— Твой парень захотел стать героем, вместо того, чтобы остаться на третьей и дать шанс Пирсалу. И теперь, чтобы снять себя вину, он скажет что угодно, даже что луна сделана из старых труселей его папаши. Ты знаешь, что произошло, и я знаю. Андерсон порезался своими собственными шипами, когда перелетел вверх тормашками. А теперь вали отсюда.

— Вам это так с рук не сойдёт, ДиПунно.

— Да ладно. Что ж, завтра игра в то же время. Не опаздывай.

Пинки вышел, отламывая свежий кусок жвачки. Джо барабанил пальцами по столу рядом с пепельницей, потом спросил парня:

— Теперь, когда мы одни, скажи, ты ничего не делал Андерсону? Скажи мне правду.

— Нет, — никакого замешательства, — Я ничего не делал Андерсону. Это правда.

— Хорошо, — сказал Джо и поднялся, — Очень приятно слегка покопаться в дерьме после игры, но пойду-ка я домой, пропущу стаканчик. А после, пожалуй, трахну свою жёнушку на диванчике. После победы в День Открытия у меня всегда стояк.

А потом он сказал.

— Сегодня, парень, ты играл, как надо. Далеко пойдёшь.

Он ушёл. Билли потуже затянул полотенце на талии и направился в раздевалку.

Я сказал.

— Гляжу, твой порез совсем зажил.

Он резко остановился в дверном проёме, и хотя он стоял спиной ко мне, я знал, что он там что-то делает. То, как он стоял, выдавало его. Не знаю, как это объяснить… я просто знал.

— Что? — представляете, словно не понял, о чём я.