Билл, герой Галактики, на планете роботов-рабов

Барыга стоял в непристойно развинченной позе, прислонившись к растресканной витрине. Его красный комбинезон в обтяжку бросал кровавую тень на выставленные в витрине порнокнижки и искусственные члены с моторчиками. Он и не взглянул на Ки, когда тот подошел. Но он знал, что Ки здесь. Украшенная драгоценными камнями каракатица, висевшая у него в ноздре, затрепетала в предвкушении добычи.

- Достал? - спросил он лаконично;

- Достал. А ты достал?

- Достал. Давай.

- Ладно.

Кредитная карточка, все еще хранящая тепло тела Ки, перешла в руки барыги. Он хмыкнул.

- Тут написано - десять тысяч бакников. Договаривались за девять. Надуть меня хочешь?

- Сдачу оставь себе. Давай.

Барыга дал.

Блок памяти, замаскированный под орешек, скользнул ему в руку. Ки жадно запихнул его в рот. Попробовал на вкус.

- Годится.

Барыга исчез. Ки остался один. Зуб-пьютер начал загружаться из блока памяти. Внезапно из черноты ночи на Ки обрушились яркий свет и громкий звук. Он отскочил в сторону, едва увернувшись от такси-автомата. И нырнул во тьму, освещаемую стробоскопическими вспышками. Здесь, в Кишке, пешеходу лучше не показываться. Ки свернул в темный переулок и забился в безопасное место за переполненным мусорным контейнером, едва не лопавшимся от старости и от громоздившейся над ним горы ненужных распечаток и отработанных чипов - вышвырнутых за негодностью отбросов надвигающейся передовой технологии.

Ки перезагрузился.

Да, вот он. Рецепт, давным-давно спрятанный, а теперь насильно вырванный из надежно охраняемых баз данных. «Теперь он мой», - подумал Ки.

Когда Ки вошел, она лежала навзничь на сексопластиковом матраце. Он закрыл за собой дверь и повернул ключ в замке. Окинул взглядом ее бледное, как труп, тело.

- Тебе надо больше бывать на солнце.

Ответа не последовало. Веки ее были подкрашены в горошек. Черный кожаный лифчик и расшитые найлокружевом трусики не столько скрывали, сколько обнажали ее фигуру. Не ахти какую фигуру. Грудь слишком плоская. Задницы нет.

- В этой комнате безопасно?

- Телефон я отключила.

- Вот.

Он выплюнул на ладонь блок памяти.

- Не нужны мне орехи, которые кто-то уже ел. Его глаза вспыхнули гневом.

- Дура, это рецепт.

Он пнул ногой компьютер, и тот заработал. Древний IBM/PC, все потроха из которого были выброшены и заменены на макро-Z-80. Теперь в нем было больше штучек, чем в суперкомпьютере «Крэй». Блок памяти пришелся в точности по размеру специального гнезда. Экран засветился мутным светом, по нему побежали загадочные знаки.

- Вот он.

- Но тут ничего не поймешь.

- Кто учился, тот поймет. Вот это три, а это семь.

Она выпучила глаза, потрясенная его тайными познаниями. Отвернулась, отвергнутая. Сунула в рот пятигранную таблетку. Тибетский аналог противозаконного исландского аспирина. Кайф наступил сразу. По экрану по-прежнему бежали непристойные знаки. Потом лазерный принтер гнусно заурчал и выплюнул распечатку.

- Вот.

- Не могу.

- Сможешь. Достань все, что указано в списке.

Он разразился бурным хохотом, уловив запах аспирина у нее изо рта.

- Тут наркотики. Это противозаконно. Запрещено. - Держа распечатку в трясущихся руках, она прочла: - Спирт, дистиллированная вода, глицерин…

- Иди. Иначе ты покойница.

Из рукава у него бесстыдно высунулся автоматический ствол 1.2,5-миллиметрового калибра. Она вышла.

Ки Бер-Панку был двадцать один год, когда он выставил свое снадобье на продажу. Давно утраченный, забытый рецепт, плесневевший в изъеденных мышами подшивках «Амстердам ньюс». А теперь заново рожденный, безошибочно нацеленный на сбыт среди барыг. Самый новый. Самый клевый.

«Распрямитель лобковых волос» - как раз то, чего требует наипоследняя мода ходить нагишом. Раз увидел - непременно купишь. А весь товар был в руках у Ки. Бакники текли рекой, только успевай считать нули. Пока однажды…

- Хватит! - сказал он сам себе, и в голосе у него прозвучало злобное торжество.

Теперь его допустят. Должны.

Когда он подходил к парадному подъезду, их автомат уже Проверял его банковский счет. Много раз тщетно стучал он в эту дверь из нержавеющей стали, скрытую за голограммой двери из нержавеющей стали. Если они правильно прочли его счет, можно считать, что она перед ним уже открыта. Если нет - он рискует разбить об нее нос. Но дело того стоило. Он не замедлил шаг.

И шагнул в вестибюль. На секретарше в приемной была голомаска, скрывающая ее лицо. На него уставилась свиная морда. С золотым кольцом в носу и накрашенными губами.

- Да? - хрюкнула она.

- Я нужен «Эпплкору».

Ее улыбка была холодна, как жидкий гелий.

- «Эпплкору» нужны ваши деньги. Выучиться на человека-дисплея стоит недешево.

- Деньги есть.

- Пройдите к Чень-Ду. Комната тысяча девять. Крайний лифт слева.

Двери закрылись, и пол кабины надавил ему на ноги. А потом и на лицо, когда он распластался под тяжестью ускорения. Тысяча этажей - это долгий путь. Когда двери скользнули вбок, он выполз наружу. С трудом поднялся на ноги. Положил под язык восьмигранную капсулу кофеина. Вкус отвратительный. Но теперь он снова мог передвигаться.