Билет в один конец

«Зачем?», – посыпались недоуменные вопросы.

«Поздравьте меня: я выхожу замуж и уезжаю жить в Испанию. Ну и лица у вас с открытыми ртами. Вы что, не рады за меня?»

«Рады, конечно, Но как так?»

«Помните, я два года назад ездила на конференцию в Германию. Там мы с Мигелем и познакомились. Он историк, профессор. Швед по национальности. Давно разведен. Мы год с ним переписывались В прошлом году, когда я сказала, что летала в Турцию, я была у него. Он сделал предложение. Сейчас Мигель продает свою квартиру в центре Стокгольма и покупает домик в Испании у моря. Зовет меня», – Светка застенчиво улыбнулась.

«Света», – строго сказала наша Марья Семеновна – профессор культурологии и старейший работник кафедры, – «Вам же до пенсии два года осталось! Куда вы поедете? Он, случаем, не аферист? А то знаете, как в жизни бывает. Может быть, вам доработать до пенсии, а уж там посмотрите?»

«Ну что Вы, Марья Семеновна. Мы с Мигелем уже все решили. Все будет хорошо, девочки, вот увидите».

Провожали Светку всей кафедрой. Собрались у нее дома, пили вино из черноплодной рябины. Шумные, возбужденные, мы сожалели о том, что больше уж не попробуем маринованных грибочков и огурчиков. Я громче всех кричала, что Светка, когда устроится, обязательно должна будет пригласить нас. Мы с удовольствием представляли, как будем сидеть на террасе, любоваться закатом, пить дорогое испанское вино и заедать его отборными оливками, хамоном и пармезаном. Светка просто светилась от счастья.

«А что с квартирой, Свет?» – спросила я ее, когда мы вышли на кухню покурить.

«Я ее продала», – спокойно ответила Светка. «Деньги у меня на счету. Завтра улетаю налегке. Обрубаю все концы!»

«Не боишься?», – тихо спросила я.

Светка ничего не сказала в ответ, лишь пожала плечами….

Сначала на кафедре мы каждое утро обсуждали нашу Светку. Молодежь, в основном, с завистью, старшие с нескрываемой злобой и издевкой: «Вот, подождите, покажет ей еще это Мигель! Не пройдет и полгода, как прибежит назад, будет проситься снова на кафедру, а ставка-то: тю-тю!» Но шло время, Светка не возвращалась, и про нее потихоньку забыли. Только я иногда, когда на душе становилось особенно погано, вспоминала свою подругу: «Вот бы сейчас к Светке на террасу любоваться закатом с бокалом в руке и тарелкой хамона на столе». От мысли, что хоть кому-то повезло в этой жизни, становилось теплее.

Как-то зимой через два года после Светкиного отъезда, я бегала по торговым центрам – искала себе плащ на весну. С моей нескладной фигурой делом это было далеко нелегким. После очередной неудачной попытки я вышла из магазина на окраине города и уткнулась взглядом в вывеску «Банк Изобилие», на двери висела бумажка «Прием коммунальных платежей». У меня в сумке уже две недели валялись квитанции, про которые я постоянно забывала. Я твердым шагом направилась к двери. Сделаю хоть одно полезное дело: плащ не нашла, так платежки оплачу. В вестибюле было достаточно много народу. Работала только одна касса и я, вздохнув, встала в очередь. Прошло минут пять и, вдруг, у себя за спиной я услышала до боли знакомый голос: «Скажите, пожалуйста, а чтобы деньги со счета снять, тоже в общую очередь нужно вставать?» Моя голова невольно вжалась в плечи, не веря своим ушам, я медленно повернулась.

Перед высоким охранником стояла высохшая морщинистая бабуська с провалившимися глазами и почему-то разговаривала Светкиным голосом. Я медленно пошла в их сторону. В лице бабуськи я едва уловила знакомые черты:

«Света, ты-ы-ы?»

Бабуська повернулась и посмотрела на меня тусклыми глазами.

«Я», – как всегда спокойно ответила Светка.

«Что, что с тобой случилось? Почему ты здесь? Где Мигель? Как же дом, закат и хамон? Что с тобой, Света», – уже почти орала я.

«Тише, не нужно пугать людей, давай отойдем в сторонку»

Мы присели на лавку в углу. Я с нетерпением глядела на свою подругу.

«Не было никакого Мигеля, дома и хамона»

«Как не было?»

«Так не было. У меня рак, последняя стадия. Щитовидка»

«Господи, Света! Почему ты не сказала, надо бороться. У меня у соседки сын в Москве в крупном онкоцентре. Пошли, мы сейчас узнаем его телефон, позвоним, все будет хорошо. Ну чего ты сидишь, пошли», – вскочила я.

Светка дернула меня за полу куртки: «Сядь, успокойся! Слушай меня! Ты думаешь, я не боролась? С моим-то характером!»

«Но почему ничего не сказала?», – удивилась я?

«Зачем? Чем вы могли мне помочь?»

«Я не понимаю тебя, Света! Зачем эта дурацкая история с Мигелем?»

«Ну, ты же была рада за меня?»

«Да, и девчонки тоже»

«Вот видишь. Я знала это. И мне было тепло от того, что кто-то за меня рад, что близкие не смотрят на меня с тоской и печалью, не зная чем помочь»

«А как же дети?»

Светка промолчала.

«Ты и им ничего не сказала?»

«Я думала, что все тебе объяснила. Наташка, оттуда, где я не возвращаются! У меня билет в один конец. Мне никто не может помочь. Зачем напрасные слезы?»

«А здесь ты что делаешь? Ты зачем деньги снимаешь?»