Бич сновидений

Феликс понятия не имел, о какой книге идет речь, но заметил это «тоже», прозвучавшее в вопросе.

– Может быть, прикроем окно, – предложил он неожиданно для хозяина убогого жилища.

– Нет! – резко ответил мужчина и потянул себя за воротник грязной рубашки. – Душно. Когда закрыто – задыхаюсь.

Танатос невольно прищурился, наблюдая. Если ему жарко в таком холоде, значит с этим человеком что-то не так.

– Тогда просто опустим штору, – Феликс улыбнулся, произнеся с легким нажимом: – пожалуйста.

Когда он просил, возражать ему было невозможно. Зацепившись за стул по дороге, Чжен подошел к подоконнику, неловко дернул за шнурок, распуская бамбуковую занавеску, и отгородился от реки тонкой преградой из золотистой соломки.

Стало если не теплее, то уютнее и… безопаснее. Феликс понял, что ощущал, будто кто-то следит из темноты за каждым его движением.

– А теперь скажите, что вам нужно на самом деле. – Чжен тоже как будто расслабился. Его лицо с острыми скулами стало мягче, исчезла жесткая гримаса, кривящая губы.

«И все же, где я его видел?»

– Мне знакома тема, над которой вы работаете, – произнес Феликс серьезно в полете полнейшей импровизации. – Я хотел поделиться информацией.

– Если бы вы пришли на несколько месяцев раньше… – Писатель криво улыбнулся, шагнул к столу, выдвинул рассохшийся, скрипучий ящик, пошарил в нем, достал пачку сигарет. Ему было трудно закуривать, рука с травмированным мизинцем слушалась плохо.

Не снимая перчаток, дэймос забрал у него дешевую пластиковую зажигалку, крутанул колесико, высекая язычок пламени. Чжен наклонился над огоньком, осветившем его лицо с резкими чертами, и Феликс понял, что тот гораздо старше, чем ему показалось сначала.

И танатос, наконец, узнал его.

Фотография из далекого прошлого. На стене в кабинете, над фальшивым камином, где стоят нефритовые шахматы с застывшей партией. Мат в три хода… Ферзь белых, готовый поразить короля черных, но ему так и не будет суждено сдвинуться со свой клетки.

Отец, высокий, с зачесанными назад каштановыми волосами, в строгом костюме, темно-графитный цвет которого разбавлен ярким галстуком и блеском дорогого пера в нагрудном кармане, пожимает руку молодому человеку. Тот слегка склоняется во время этого рукопожатия в почтительном бэйцзинском поклоне и в то же время улыбается в объектив, искренне и открыто.

На заднем фоне здание университета с белыми, уходящими в небо колоннами Полиса и цветущими вокруг вишнями Бэйцзина.

Вот этот человек с фотографии, постаревший на десяток лет, стоял сейчас рядом с Феликсом. Неожиданное открытие. Которое объясняло хотя бы то, почему Нестор нашел сведения о Чжене в подсознании ученика.

Писатель выпрямился, резко кивнул, благодаря за помощь, выпустил облако дыма в сторону окна, и сизый ручеек потек на улицу сквозь тонкие щелки между палочками бамбука.

– И что бы случилось, если бы я пришел раньше? – дэймос покрутил зажигалку в пальцах и как будто по рассеянности опустил себе в карман.

Он нигде не оставлял вещи, к которым прикасался, и не упускал случая прихватить чужие.

– Пригласил бы вас в местный ресторан, есть тут недалеко одно прекрасное место. – Чжен стряхнул пепел на пол. – Угостил бай-дзиу[3]. И мы бы побеседовали.

– Что случилось? Кто-то преследует вас? Может быть, присылает письма с угрозами?

– Странно, что вы спросили… – произнес Чжен задумчиво. – Я ни с кем это не обсуждал, но вы удивительным образом вызываете доверие…

Феликс усмехнулся невольно.

– Я выложил в сеть первые главы своей книги и сразу получил ответ. Обвинение во лжи. – Бэйцзинец снова нервно затянулся. – Требование немедленно прекратить пятнать имена героев, убрать порочащие сведения, а еще лучше обратиться к другой теме. И если я не сделаю этого, могу лишиться сначала рук, строчащих лживые слова, а затем и головы, в которой они возникают.

– Весьма поэтично, – произнес Феликс, наблюдая как ночь, скрытая за бамбуковой шторкой, жадно вытягивает из комнаты тонкие струи дыма.

Чжен снова поднял руку с сигаретой, зажатой между указательным и средним пальцем. Забинтованный мизинец был гораздо короче, чем полагалось.

– Что у вас с рукой?

– Случайность, – небрежно отмахнулся Чжен. – Слишком острый нож. Соскользнул, и я лишился фаланги.

– Не поехали к врачу? – продолжал допытываться Феликс.

– Я же говорю, это пустяк, – резко оборвал его вопросы писатель.

Феликс не стал настаивать. Возможно, Чжен не запомнил, что случилось, вернее – его воспоминания безжалостно стерли.

А возможно, напротив, хотел бы – да не мог – позабыть, что произошло с его рукой.

Ученику Нестора была знакома эта практика дэймосов. Он сам видел пару коробок с отрезанными частями тел в тайниках учителя. Полный контроль над жертвой с помощью подобных трофеев.

И по всем признакам, Чжен был на крепком крючке.

Нарушена система терморегуляции. Ему жарко, хотя в комнате реальный холод. Он перестал следить за собой – первый шаг к затяжной депрессии. Окно не занавешено – сам того не понимая, он дает возможность постоянно наблюдать за собой.

– Вы убрали книгу из Сети?