Библиотекарь рун. Том 4

Договорившись об условиях давальческой обработки накопителей для минной войны, мы попрощались с маркграфом. А передо мной стояла другая срочная задача, по важности не уступающая вопросам войны и государственного строительства, а точнее, с ними опять и связанная…

7. Сходимость функции

Перед началом работы в качестве воздушного такси — для клиентов из родов Валле и Урошей, мне нужно было долечить моего сержанта и одну неслабую представительницу прекраснейшего из полов в одном лице. При чем, ранение-то было в почку, а основные усилия я самонадеянно планировал приложить к мозгу и сердцу дикой красавицы. Ну, и еще кое к чьим… Ибо не одному же мне ради Предназначения отдуваться! А делегирование — это «наше все» и «все для фронта, все для победы»!

Попросив Эдну занять Галвина и Уроша светским разговором, я предупредил, что отправляюсь ненадолго в медпункт. Дяде же, дабы не тратил время, я предложил устроить во дворе внеплановую проверку для моих егерей. Ибо должность главнокомандующего нашего малого Союза трёх баронств — это не только героические боевые операции, но и нудная повседневная учеба личного состава!

Гуда пребывала пока ещё без сознания, а рядом с нею, по госпитальным палатам «порхали» Млава Руднир и Мелисса, со своими травками и зельями. Травницы деловито готовились к скорому приему основной массы раненых из дружины Бера. Я с улыбкой поприветствовал своего главмеда с сотрудницей и попросил их ненадолго перенести активность с госпиталя на лабораторию.

И, пока дядя во дворе обсуждал что-то Ливесом, я занялся полным и окончательным восстановлением почки Дэгрун, а также снятием всех накопившихся нежелательных последствий от ранения. Когда основная работа была сделана, я «отпустил» организм пациентки и она почти сразу очнулась.

— Милорд, что-то в последнее время Вы часто видите меня в почти голом виде. Уж не надоела ли Вам Ваша супруга? — ехидно уточнила Бешеная, оглядевшись по сторонам и поняв, где она находится и с кем.

Вот ведь, засранка непоротая! Никакого соображения и субординации! Ничего, я тут устрою всем веселую жизнь за чужой счет!

— Я смотрю, кто-то всё так же продолжает неуместно шутить? Ладно, спишу это на признаки выздоровления пациента. Кстати, я тут опять восстанавливал тебе внутренности, что-нибудь еще обновить? — спокойно и предупредительно уточнил я у этой буйной девицы.

— Эй, полегче! Я, Ваша милость, может и не ангел, и не пример добродетели, но моя личная жизнь — только мое дело! Не надо больше ничего восстанавливать! Да и не требуется… Тьфу! Хуже нету, когда твое начальство еще и твой врач! — надулась Дэгрун.

— Ну, прости-прости! — примирительно махнул я рукой. — Не хотел тебя обидеть, это точно. Твоя личная жизнь — твоя и только твоя. Хотя, на мой скромный взгляд со стороны, она затрагивает и некоторых членов моей семьи. А в таком случае — уже может касаться отчасти и меня. Сам не рад, когда служебное и личное смешивается. Поэтому… Что у вас с Тудором?

— А Вам не кажется, милорд, что это все-таки не Ваше дело! — посерьезнела валькирия, параллельно приобретая пунцовый румянец на щеках.

— Ты знаешь, будь сейчас на улице другие времена, более спокойные и стабильные, я бы, скорее всего, никуда и не лез. Но ситуация весьма непростая. Я только с тобой у медицинской койки встречаюсь — в который раз за последнее время?

Девушка недовольно отвернулась от меня. Как же! В боевых навыках косвенно упрекнул! Куда деваться!

— К тому же, и в новые земли ты с братом также настроена переезжать, чему я искренне рад. Выслушай меня! — оборвал я вскинувшуюся Гуду. — Там все будет по-другому. А главное, человек там будет стоить ровно столько, сколько он заслуживает сам по себе лично! Все эти титулы, звания, длинные родословные… Они зачастую используются потомками, быть может, и великих людей, но как покрывало на собственные тщедушные тела или на еще более жалкие души. В Форпосте для меня будут важны только личные свершения самого человека, а не его истории о прошлом. Или у меня сейчас мои дела расходятся с моими же словами?

Дэгрун молчала насупившись.

— Дядя мой мне дорог не из-за своего баронского титула, а потому что он не единожды готов был отдать свою жизнь, пожертвовать своим благополучием — ради меня, — продолжил я. — Ну и… он просто очень хороший человек. Тебя же я ценю как способного и смелого офицера своей дружины, и за твои прямоту и честность. А твои манеры для меня — просто проявление внутренней защитной реакции против окружающего мира. Красивой девушке иногда приходится побыть «ежиком» для окружающих.

— Ты это, твоя милость, полегче со своими домыслами! Сам ты «ежик»! Чего это ты тут…

— Короче, Бешеная, тебе Тудор нравится? — оборвал я бессмысленные прения.

Отсвечивающая багрянцем Гуда перегнулась через край кровати и, возмущенно пыхтя, зашарила рукой в поисках сапогов. А я попятился в бодром темпе к выходной двери медпалаты и, без особого труда, увернулся от летящего в меня снаряда с плохой аэродинамикой. Пока воительница настраивала прицел, я позвал со двора дядю -присоединиться к нам.