Библиотека душ. Нет выхода из Дома странных детей

– После того, что вы с ним сделали, вы думали, он еще захочет иметь с вами дело? – с горечью в голосе произнесла она.

– Я считал, что это маловероятно, но не переставал надеяться. К счастью, искупление бывает разным. В этом случае оно пришло ко мне в облике его внука.

– Я здесь не для того, чтобы даровать вам искупление, – заявил я.

– И тем не менее я твой должник. Если я могу что-то для тебя сделать, тебе стоит только попросить.

– Просто помогите нам вернуть своих друзей и вашу сестру.

– С радостью, – ответил он, похоже, испытав облегчение от того, что я не попросил о большем или не начал на него орать.

Я все еще был на это способен. У меня шла кругом голова, и я пока не определился, как мне следует реагировать на все услышанное.

– А теперь, – снова заговорил Бентам, – давайте решим, как мы будем действовать дальше…

– Можно нам с Джейкобом немного посовещаться? – спросила Эмма.

Мы вышли в коридор, чтобы поговорить наедине. Уходить далеко от пустóты я по-прежнему не решался.

– Давай вспомним все ужасы, за которые несет ответственность этот человек, – предложила Эмма.

– Давай, – согласился я. – Во-первых, он создал пустóты. Хотя и непреднамеренно.

– Но он это сделал. Кроме этого, он создал амброзию и отнял силы у Эйба. Во всяком случае, большую их часть.

Непреднамеренно. Я едва удержался, чтобы не произнести это вслух. Но речь шла вовсе не о намерениях Бентама. Я знал, куда она клонит: после всех этих открытий я начинал сомневаться в том, что стоит вверять ему наши судьбы и судьбы наших друзей. Или участвовать в его планах. Возможно, он искренне хотел нам помочь, но список его достижений и в самом деле ужасал.

– Можем ли мы ему доверять? – спросила Эмма.

– У нас есть выбор?

– Ты не ответил на мой вопрос.

Я на мгновение задумался.

– Думаю, что можем, – наконец произнес я. – Я только надеюсь, что он израсходовал весь запас своего невезения.

* * *

– СКОРЕЕ СЮДА! ОНА ПРОСЫПАЕТСЯ!

Крики донеслись из кухни. Мы с Эммой распахнули дверь и увидели, что все забились в угол и в ужасе смотрят на сонную пустóту, которая попыталась сесть, но сумела лишь привалиться к краю раковины. Никто, кроме меня, не видел ни ее открытого рта, ни безвольно свисающих на пол языков.

Закрой рот, – скомандовал я на языке пустот. Издав громкий чавкающий звук, она втянула языки и захлопнула челюсти.

Сядь ровно.

Это у пустóты не получилось, поэтому я взял ее за плечи и выпрямил спину. Впрочем, она восстанавливалась с удивительной скоростью, и спустя всего несколько минут к ней вернулась координация, достаточная для того, чтобы выбраться из раковины на пол. Она уже не хромала. О ране на шее напоминала лишь тонкая белая полоска, похожая на те, которые быстро исчезали с моего собственного лица. Я все это описал, и Бентам не смог сдержать своего раздражения тем, что Матушка Пыль излечила пустóту так основательно.

– Разве я виновата в том, что моя пыль оказывает такое воздействие? – через Рейналдо спросила она.

Они оба едва держались на ногах и вскоре ушли искать, где бы прилечь. Мы с Эммой тоже были измучены – приближался рассвет, и за всю ночь мы так и не сомкнули глаз. Но все происходящее внушало надежду, и у нас открылось второе дыхание.

Бентам с сияющими глазами обернулся к нам.

– Момент истины, друзья. Попытаемся снова запустить мою старушку и посмотрим, что из этого получится?

Разумеется, он имел в виду свою машину, так что мы не стали ничего уточнять.

– Не будем терять ни секунды, – кивнула Эмма.

Бентам окликнул своего медведя, а я подозвал пустóту. ПТ появился в дверях, подхватил хозяина на руки, и вместе они повели нас вглубь дома. Если бы за этим мог хоть кто-нибудь наблюдать, его взгляду предстало бы в высшей степени странное зрелище: щегольски одетый джентльмен в лапах медведя, Харон в развевающемся черном плаще, Эмма, беспрерывно зевающая и прикрывающая рот дымящейся ладонью, и ничем не выделяющийся на их фоне я, что-то бормочущий своей покрытой белыми пятнами пустóте, которая, несмотря на полностью восстановленное здоровье, шаркала так, как будто не вполне владела собственным телом.

Мы шли по длинным коридорам и спускались по лестницам, все больше углубляясь в недра дома. Мы проходили через комнаты, начиненные лязгающими механизмами, каждая из которых была меньше предыдущей. Наконец, мы очутились перед дверью, войти в которую медведь не мог, и мы остановились. ПТ опустил хозяина на пол.

– Вот оно! – Бентама распирало от гордости за свое детище. – Сердце моего Панпетлекона.

Он отворил. ПТ остался снаружи, а остальные вошли вслед за Бентамом. Маленькую комнату полностью занимало жуткого вида сооружение из железа и стали. Загадочный набор маховиков, поршней и сверкающих машинным маслом клапанов растянулся от стены до стены. Похоже, устройство было способно производить невероятный шум. Но сейчас было холодным и молчаливым. Между двумя гигантскими шестернями стоял мужчина в замасленной робе и что-то подтягивал гаечным ключом.

– Это мой помощник Ким, – представил мужчину Бентам.

Я его узнал – это он гнался за нами в комнате Сибирь.