Библиотека душ. Нет выхода из Дома странных детей

– Джек сломал мою машину так основательно, что я думал, мне никогда не удастся ее починить, – пояснил Бентам. – Долгие годы в ней работала всего одна комната – та самая, которая ведет в Сибирь. Но как мы ни искали, мы не смогли найти в ней проход в машину Джека.

Я вспомнил мужчину, всматривавшегося в расщелину. Видимо, он пытался разглядеть дверь, скрытую под глубоким слоем снега.

– Необходимо открыть другие двери, другие комнаты, – продолжал Бентам. – Но для этого мне необходимо восстановить похищенную Джеком деталь – динамо в сердце моего Панпетлекона. Я давно подозревал, что существует нечто, способное ее заменить, – нечто очень мощное и очень опасное. Но хотя это имеется прямо здесь, в Дьявольском Акре, у меня ни разу не было шансов его заполучить. Но теперь это стало возможным.

Он обернулся ко мне:

– Мой мальчик, мне необходимо, чтобы ты привел сюда пустóту.

* * *

Разумеется, я согласился. В тот момент я был готов согласиться на что угодно, если бы считал, что это поможет освободить наших друзей. Но лишь после того, как я ему это пообещал и Бентам обеими руками сжал мои пальцы в крепком рукопожатии, я вдруг понял, что не имею понятия, где мне взять пустóту. Я был уверен, что в крепости тварей они имеются в изобилии, но мы уже установили, что проникнуть туда невозможно. И тут из тени, уже сгущавшейся в углах комнаты, вышел Харон, сообщивший нам хорошую новость.

– Ты помнишь своего друга, которого раздавил рухнувший мост? – спросил он. – Похоже, он все же уцелел. Несколько часов назад его выловили из канавы.

– Кто? – спросил я.

– Пираты. Они заковали его в цепи и посадили в клетку в конце Кровоточащей улицы. Я слышал, что он произвел фурор.

– Решено, – взволнованно воскликнула Эмма. – Мы похитим эту пустóту и приведем ее сюда. Потом мы запустим машину мистера Бентама, откроем дверь в крепость тварей и выведем из нее наших друзей.

– Все очень просто! – Харон издал свой скрипучий смешок. – Не считая последнего пункта.

– И первого, – добавил я.

Эмма шагнула ко мне.

– Прости, любовь моя. Я решаю за тебя, даже не спрашивая твоего согласия. Как тебе кажется, ты сумеешь управлять этой пустóтой?

Я совершенно не был в этом уверен. Да, там, в Канаве, мне удалось заставить ее проделывать удивительные трюки, но добиться того, чтобы она послушно, как собака, шла рядом, привести ее в дом Бентама… мне казалось, что мои в высшей степени несовершенные навыки в укрощении пустот не соответствуют сложности задачи. К тому же последняя катастрофическая встреча с пустóтой не оставила камня на камне от моей веры в собственные силы. Но теперь все зависело от моих способностей.

– Конечно, я смогу ею управлять! – пауза, которая потребовалась мне для того, чтобы это произнести, мне и самому показалась слишком долгой. – Когда можно за ней сходить?

– Вот это я понимаю, отношение! – захлопал в ладоши Бентам.

Взгляд Эммы задержался на моем лице. Она почувствовала в моих словах фальшь.

– Вы можете пойти за ней, как только ты будешь готов, – произнес Бентам. – Харон проводит.

– Думаю, ждать не стоит, – произнес Харон. – Полагаю, как только местные наиграются вдоволь и пустóта им наскучит, они ее убьют.

Эмма приподняла подол своего пышного платья.

– В таком случае, я думаю, нам нужно переодеться.

– Ну, конечно, – согласился Бентам и поручил Ниму принести нам одежду, лучше соответствующую стоящей перед нами задаче.

Минуту спустя слуга вернулся с ботинками на толстой подошве и современными рабочими штанами и куртками. Все было черным, водоотталкивающим и даже слегка тянулось.

Мы с Эммой разошлись по разным комнатам, чтобы переодеться, а затем встретились в коридоре. Грубая бесформенная одежда делала Эмму слегка мужеподобной, но она не жаловалась. Она просто завязала волосы в хвост, вытянулась в струнку и выпалила:

– Сержант Блум к службе готов.

– Самый холёсенький сержант, которого я когда-либо видел, – просюсюкал я, пытаясь имитировать Джона Уэйна.

Между тем, насколько я нервничал, и тем, насколько тупые шутки отпускал, всегда существовала прямая зависимость. А сейчас у меня даже поджилки тряслись, а живот, казалось, наполнился жидкой кислотой.

– Ты и в самом деле считаешь, что мы способны это провернуть? – спросил я у нее.

– Конечно, – ответила она.

– Ты когда-нибудь в чем-нибудь сомневаешься?

Эмма затрясла головой.

– Сомнения способны пустить на дно спасательный плот.

Она подошла ближе, мы обнялись, и я почувствовал, что ее тело сотрясает мелкая дрожь. Я понял, что она не так неуязвима, как кажется, и что моя неуверенность начинает подрывать и ее веру в успех. Но именно непоколебимая вера Эммы до сих пор была нашей соломинкой.