Библиотека душ. Нет выхода из Дома странных детей

Через несколько дней у нас будет их жирок. Я не знал, что это означает, и надеялся никогда не узнать.

Карабкаться на мост становилось все труднее, а от подкрадывающейся паники мое сердце билось все быстрее. Я был почти уверен, что сейчас на нас кто-то нападет и спасения уже не будет. Я чувствовал себя мышью, спешащей к мышеловке.

Мы шепотом обсуждали последние детали своего плана – как помочь Эддисону проникнуть за ворота, затем вернуться в трущобы и затаиться там в ожидании. Мы решили: если Эддисон не вернется через три часа, мы с Эммой изыщем способ пробраться в крепость. Мы приближались к центру моста, дальше уже можно было бы увидеть его нисходящую часть, до сих пор скрытую от наших взглядов. И вдруг фонарные столбы начали кричать:

– Стой!

– Кто идет!

– Проход воспрещен!

Мы остановились и уставились на них, разинув рты, в ужасе осознав, что никакие это не фонарные столбы, а отрубленные головы на длинных пиках. Это было кошмарное зрелище – серые запавшие щеки, вывалившиеся языки. И все же, несмотря на то, что у голов даже шей не было, три из них с нами заговорили. Всего их было восемь, и они попарно располагались по обе стороны моста.

Однако на Эддисона это не произвело никакого впечатления.

– Только не говорите мне, что вы никогда не видели голов на мосту, – фыркнул он.

– Дальше ни шагу! – произнесла голова слева. – Почти верная смерть ожидает тех, кто переходит мост без разрешения!

– Правильнее было бы сказать верная смерть, – уточнила голова справа. – Почти звучит как-то неубедительно.

– У нас есть разрешение, – заявил я. – Я тварь, я захватил вот этих двоих и веду их к Каулу.

– Нам никто ничего не сказал, – раздраженно ответила голова слева.

– Скажи, Ричард, разве они похожи на пленников? – поинтересовалась голова справа.

– Я не могу тебе ничего сказать, – огрызнулась голова слева, – потому что мои глаза еще несколько недель назад выклевали вóроны.

– И твои тоже? – вздохнула правая. – Жаль.

– Но по голосу он точно не тварь, – продолжала левая. – Во всяком случае, я его не знаю. Как вас зовут, сэр?

– Смит, – ответил я.

– Ха! У нас нет никаких Смитов! – воскликнула правая.

– Я новенький.

– Рассказывай сказки. Нет, я думаю, мы вас не пропустим.

– И кто меня остановит? – поинтересовался я.

– Разумеется, не мы, – ответила левая. – Мы здесь только для того, чтобы предвещать несчастья.

– И информировать, – добавила правая. – Знаешь ли ты, что я получил степень бакалавра по специальности музейное дело? Я и не думал быть головой на мосту…

– Никто не хочет быть головой на мосту, – оборвала ее левая голова. – На свете нет ни одного ребенка, который растет и мечтает стать чертовой головой на мосту и день-деньской предвещать всякие несчастья, пока его глаза выклевывают вóроны. Но жизнь не всегда усыпана розами, знаете ли…

– Пошли, – прошептала Эмма. – Они только и способны, что нести всякий вздор.

Не обращая больше внимания на посыпавшиеся на нас с обеих сторон мрачные пророчества, мы зашагали дальше.

– Дальше ни шагу! – заверещала четвертая голова.

– Вы идете вперед на свой страх и риск! – вторила ей пятая.

– Мне кажется, они нас не слушают, – заметила шестая.

– Ну и ладно, – небрежно проронила седьмая. – Только не говорите потом, что вас не предупреждали.

Восьмая просто показала нам свой жирный зеленый язык. Но головы остались позади, и мы наконец взобрались на середину моста, где он внезапно оборвался. Дальше зияла двадцатифутовая пропасть, в которую я едва не сорвался. Уже почти сделав шаг, я отшатнулся, отчаянно балансируя руками, и Эмма схватила меня сзади, помогая удержаться на краю.

– Они не закончили этот чертов мост! – воскликнул я, покраснев от испуга и смущения.

Я слышал, как позади издевательски хохочут головы, а еще дальше – попрошайки.

Если бы мы бежали, то не успели бы вовремя остановиться и с разгона рухнули бы в реку.

– Ты в порядке? – спросила Эмма.

– Со мной все нормально, – буркнул я. – Чего нельзя сказать о нас. Как мы теперь будем переправлять туда Эддисона?

– Это действительно досадно, – бормотал Эддисон, нервно расхаживая вдоль края моста. – Как вы думаете, мы сможем допрыгнуть до берега?

– Ни за что! – воскликнул я. – Это совершенно нереально, даже если разбежаться. Даже с шестом.

– Кстати, – встрепенулась Эмма и оглянулась. – Это наводит меня на мысль… Я сейчас.

Она зашагала вниз по мосту, но у первой же головы остановилась, обеими руками обхватила пику, на которую она была насажена, и потянула.

Выдернуть пику удалось без особого труда. Не обращая внимания на громкие возражения головы, она положила ее на землю, уперлась ногой ей в лицо и с силой дернула. Голова соскочила с пики и, завывая от ярости, покатилась вниз. Эмма торжествующе вернулась к нам, поставила пику на край моста и толкнула вперед. Пика упала с громким металлическим лязгом.

– М-да, это, конечно, не Лондонский мост, – нахмурилась Эмма, глядя на результат своих усилий.

Двадцать футов в длину, один дюйм в ширину и небольшой прогиб посередине. На таком мосту сумел бы удержаться разве что цирковой акробат.

– Давай принесем еще пик, – предложил я.