Библия и Вавилон

Божества милосердны и сострадательны и охотно возвращают своё расположение кающемуся грешнику, в особенности Мардук, более всего любящий воскрешать мёртвых, т. е. снова возвращать к жизни постигнутых смертью, изливающийся в сострадании, врач тела и души людей, является одним из самых светлых и благородных созданий вавилонского Пантеона. Но и все остальные великие божества понимались, как нравственные силы. Самис, Бог солнца, называется «богом справедливости». Это справедливый, неподкупный судья, видящий всё, даже самое сокровенное и, подобно тому, как о Иегове говорится: «Правда пойдёт перед Ним и поставит на путь стопы свои» (Пс. LXXXIV, 14) или: «правда и суд — основание престола Его» (Пс. XCVI, 2), так и перед вавилонским богом солнца стоят всегда божества «право» и «справедливость». И какое высокое, светлое представление должно было быть связано с сыном Мардука — Небо, если его почитали и молились ему, как «свету правды».

Из сказаннаго само собой ясно, что и вавилонские божества суть живые силы. Относительно этого мы должны коренным образом изменить наш прежний взгляд. Ветхозаветные изображения ассиро–вавилонских богов и насмешки над ними, как над деревянными и каменными идолами, сделанными человеческими руками (Второзак. IV, 28; Исаия XLIV, 9 и cл.), связаны лишь с внешней стороной вавилонского богопочитания. Как показали нам раскопки, самый почитаемый (Adyton) из вавилонских храмов представляет собой весьма небольшое пространство, почти всё занятое постаментом статуи бога, так что оставалось место для движений лишь одного жреца. Изображенние, как таковое, уже по одному этому не могло быть предназначено для поклонения со стороны народа. Скорее оно должно было обозначать место, избранное божеством для пребывания его среди людей, главным образом среди своего народа, место, где верующие постоянно могли бы найти его. Как Иегова, бог израиля, после того как управление народом сосредоточилось в Иерусалиме и Соломон построил храм на Сионе, избрал Иерусалим местом своего жительства, а храм на Сионе — своим домом, скрывающим в себе Его величие, так Мардук избрал Вавилон местом своего пребывания и храм Езагила своим любимым жилищем. В земном доме божества человек чувствует себя ближе всего к нему. Поэтому подобно тому, как еврейский поэт стремится к преддверию храма Иеговы, так один из вавилонских праведников в вечерней молитве просит божество перенести его во сне в Езагилу, святилище Мардука. Похищение статуи вавилонского божества врагами или вообще разрушение храма было для города или народа признаком, что божество разгневалось и вознеслось обратно на небо. Если умилостивить его гнев, оно возвращается в свой храм, как и Иегова после возвращения израиля из плена вернулся в свой город к своему народу. Конечно, на долю особенно почитаемых и прославленных изображений богов, когда их носили в торжественных процессиях, а также маленьких фигурок богов, которые прислужникам храма разрешалось продавать верующим, выпадало известное поклонение со стороны простого народа. Однако такое поклонение вовсе не составляло сущности вавилонской религии; мы знаем, что и иудейские пророки упоминают об одной таинственной горе богов на севере, где живут вавилонские божества (Исаия XIV, 13; Иезек. XXVIII, 14, 16) и можем таким образом заключить, что они хорошо понимали разницу между самими богами и земными формами их изображения.

Но ведь так и должно было быть, что силы и формы проявления живых божеств, даже если бы они все олицетворялись отдельно, соответствовали живым божествам. И таким образом ассиро–вавилонские божества по своим свойствам ни в чём не отличались от Иеговы, бога израиля. И они — всемогущие, всеведующие, вездесущие существа; и они творят всё, что хотят, на небе и на земле, «на морях и во всех безднах» (Пс. CXXXIV, 6). Перед Иеговой горы тают, как воск, и точно также одно слово вавилонских богов сравнивает горы с землёй. Мардук приказывает, и всё делается по его слову и, как пророк Наум говорит о гневных, всесильных словах Иеговы: «запретит он морю — и оно высыхает, и все реки иссыхают; вянет Васан и Кармил и блёкнет цвет на Ливане», точно так же читаем мы в одном псалме, обращённом к Мардуку:

Твоё слово — огромная сеть раскинутая над небом и землёй!
Пронесётся оно над морем — и море отступает перед ним;
Пронесётся оно над лугами — и луга стонут;
Пронесётся оно над течением Евфрата — и омрачается русло реки.