Библия и Вавилон

Подобным же образом и все остальные так называемые законы Моисея дошли до нас в двух сравнительно более поздних, отделённых одна от другой столетями, редакциях, чем достаточно легко объясняются все встречающиеся в них различия. Мы знаем также, что эти так называемые законы Моисея представляют собой постановления и обычаи, частью уже и до него имевшие силу у сынов Израиля, частью же получившие правовое значение после поселения израильтян в Ханаане. Впоследствии одни были приписаны Моисею и даже — в видах придания им большей святости и ненарушимости — самому Иегове, как высшему законодателю. Подобное же явление мы можем наблюдать и у других древних народов — вспомним лишь законодательства Ману и Вавилона.

Мы указали, что уже около 2600 лет до Р. Хр. мы находим в Вавилоне высокоразвитое правовое государство, и упоминали о большом своде законов Гамураби, регулировавших гражданское право во всех его отраслях. Мы имеем ныне оригинал этого свода, представляющий для науки, особенно истории культуры и сравнительного правоведения, сокровище громадной ценности.

На рубеже 1901 и 1902 гг. французский археолог де Морган и доминиканский монах Шейль имели счастье найти в развалинах акрополя Суз обелиск царя Гамураби в 2,25 метр. вышины, который, очевидно, был увезён из Вавилона вместе с другой военной добычей и на котором самым тщательным образом вырезаны 280 параграфов законов.

Это, как говорит сам царь, — «законы справедливости, которые Гамураби, могущественный и справедливый царь, утвердил на пользу и уважение слабых и угнетённых, вдов и сирот».

«Потерпевший», читаем мы дальше, «имеющий тяжбу, пусть прочтёт этот мой письменный памятник и внимает моим драгоценным словам; пусть эти законы разъяснят ему и решат его дело! Пусть он вздохнёт легко и скажет: Гамураби мой господин, он истинный отец своего народа».

Хотя царь и говорит, что он, солнце Вавилона, изливающее свой свет на север и юг своей страны, написал эти законы, однако сам он получил их от бога солнца, высшего судьи неба и земли, воплощающего в себе всё справедливое. Поэтому величественный обелиск имеет на вершине прекрасный барельеф, изображающий Гамураби, получающего законы от Шамаша, высшего законодателя.

То же случилось и с законами Моисея. Как легко заметить человеческое происхождение и характер израильских законов! Ведь никто не станет утверждать, что святой Бог, который собственноручно написал на скрижалях завета «lô tiqtôl» — «не убий», мог санкционировать кровную месть, которая до сих пор, как проклятие, тяготеет над народами Востока, в то время, как уже Гамураби «почти совсем искоренил следы её»? Никто не станет утверждать, что обрезание, издавна бывшее в обычае у египтян и арабских бедуинов, знак какой–то особенной связи Бога с народом Израиля?

С точки зрения восточного образа мышления и оборотов речи, мы прекрасно понимаем, что постановления для различных мелких случаев обычной жизни (напр. если бодливый бык убьёт человека или другого быка), запрещения кушаний, медицинские предписания относительно кожных болезней, определения жреческой одежды — установлены Иеговой; но это лишь внешняя форма выражения. Бог, для которого лучшая жертва — «дух сокрушённый, сердце сокрушённое и смиренное» — и которому не мог доставить удовольствия жертвенный культ, сходный с культом «языческих» народов (Пс. XXXIX, 7), наверно не мог выдумывать рецептов елея и ладана, как об этом говорится у Моисея (Исх. XXX, 26).

Будущим исследователям предстоит задача определить, что в израильских законах, гражданских и жреческих, специально еврейского и что общесемитического происхождения, а также в какой мере они заимствованы из гораздо более древнего и, конечно, проникшего за границы своей страны вавилонского законодательства. Вспомним, например, о праве возмездия — «око за око, зуб за зуб», о празднике новолуния, так называемых «хлебах предложения», о нагрудниках первосвященника и т. д.

Пока же мы должны быть благодарны, что в вавилонской ŝ’abattu «дне χατ’ εξοχηυ» удалось найти корни «дня субботнего», происхождение которого неясно для самих евреев. Никто не пытался утверждать, что 10 заповедей также заимствованы из Вавилона; наоборот, неоднократно указывалось, что некоторые заповеди, как напр, 5, 6, 7, продиктованы присущим всем людям инстинктом самосохранения. В самом деле, большая часть заповедей так же свято исполнялись в Вавилоне, как и у евреев: непочтение к родителям, лжесвидетельство, всякие посягательства на чужую собственность и по вавилонским обычаям наказывались весьма строго, по большей части смертью.

Рис.25. Гамураби получает законы от бога солнца

Так, например, мы читаем в третьем параграфе законов Гамураби: «Если кто–нибудь в тяжбе даст ложное свидетельское показание и не будет в состоянии доказать его, то он должен быть наказан смертью, если он своим показанием подвергал опасности жизнь человека».