Бьянка, благочестивая невеста

— Но Нудара стоит целого состояния! — возмущенно воскликнул Альберто Ровере. — И вы готовы пожертвовать захудалой обители колоссальную сумму? Напрасно! Монахини не примут денег, полученных таким путем.

— Во-первых, они бедны, а во-вторых, не узнают, откуда взялись деньги, а потому с радостью примут неожиданное подспорье, — невозмутимо ответила Бьянка и с ледяной улыбкой добавила: — Но если ты, Альберто, осмелишься открыть происхождение подарка, то, поверь, горько пожалеешь о предательстве. Моя горничная Агата нашлет на тебя порчу, а я прокляну самым страшным проклятием и навсегда лишу мужской силы. По крайней мере это грязное, низменное, порочное существо хотя бы раз в жизни, пусть и не по своей воле, но принесет пользу.

— Эта женщина способна озолотить! — не унимался Альберто. — Если бы вы видели, с каким наслаждением она совокупляется с ослом, как крутит своей толстой задницей, то поняли бы ее ценность. На такое зрелище публика будет валом валить. Отдайте ее мне! Обещаю платить половину дохода; можете отдавать свою долю кому хотите, даже монашкам. Никто не узнает, откуда прибыль потечет в наши карманы.

Бьянка взглянула на молодого человека с отвращением. Пресвятая Дева! К несчастью, Альберто унаследовал извращенный вкус отца. Внезапно вспомнилось его появление в спальне в брачную ночь, однако Бьянка тут же прогнала тягостное воспоминание, взяла себя в руки и глубоко вздохнула.

— Альберто, твой брат продаст Нудару за самую высокую цену и передаст всю сумму в монастырь Санта-Мария дель Фьоре. Если, как ты говоришь, мерзкое существо действительно пользуется спросом, то объявленный, но закрытый аукцион привлечет толпу богатых покупателей и принесет гору золота.

Младший из братьев посмотрел на мачеху пронзительными темными отцовскими глазами.

— Хочу получить Нудару, а если не отдадите ее мне, то…

— То что, жалкий извращенец? Говорят, ты собираешься выгодно жениться. Интересно, что скажут родители невесты, когда узнают, кому готовы вручить свою дочь-девственницу? А уж ты-то сумеешь убедиться, что она девственница, не так ли, Альберто? — Бьянка говорила тихо, однако голубые глаза обдавали ледяным холодом. — Разумеется, если твой дорогой папочка шантажировал отца невесты так же, как когда-то моего, то теперь свадьба может вообще не состояться. Говорят, молодая синьора — очень богатая наследница и хороша собой, а потому ничто не мешает ей выбирать среди самых достойных женихов. Удивительно, что предпочли тебя.

— Но мы любим друг друга! — воскликнул Альберто.

— В таком случае радуйся, что получишь половину наследства, разделив его только с братом, а не четверть, как сказано в завещании. Да, и еще не забывай, что мне известно немало пикантных подробностей, которые ваше семейство не хотело бы разглашать. Понимаешь, к чему я это говорю?

Молодой человек кивнул, однако после долгого молчания задал главный вопрос:

— Когда вы успели стать такой жесткой, Бьянка?

Она рассмеялась.

— Нет, Альберто, я вовсе не жесткая, кроме тех случаев, когда это жизненно необходимо. Если удалось вынести грязные издевательства супруга, то теперь смогу пережить все на свете, включая твои жалкие попытки подчинить меня своей воле.

— Так дела не делаются, — подал голос крайне недовольный адвокат Гуардини.

— Стефано, ты старший. Что скажешь? — спросила Бьянка.

— Прослежу, чтобы все ваши пожелания были исполнены в точности, — ответил молодой человек и повернулся к адвокату. — Передайте синьоре все, о чем она говорила: приданое плюс проценты. Деньги от продажи рабыни Нудары будут отправлены в монастырь Санта-Мария дель Фьоре. Всех остальных рабов отца следует немедленно отпустить. Как свободным людям, им полагается жалованье за год.

— Банк Медичи рассчитает положенные проценты, — с милой улыбкой заключила Бьянка. — Стефано, благодарю за щедрость.

— Я полностью согласен с вашими условиями, — официально заявил старший из братьев. — А ты, Альберто?

— Тоже согласен, — неохотно проговорил младший.

— В таком случае деловая беседа окончена? — уточнила Бьянка.

— Мне еще предстоит записать все столь неожиданные изменения, — мрачно ответил Гуардини.

— Прошу вас, располагайтесь за столом. В верхнем ящике лежат листы пергамента, чернила и перья там же. Когда закончите, я прочитаю документы и, если они меня удовлетворят, собственноручно подпишу. Надеюсь, синьоры, вы останетесь на ночь.

«Она умеет читать; почему же это обстоятельство не удивляет?» — спросил себя адвокат. Доводилось слышать, что вдова Ровере — прекрасно воспитанная, скромная и покорная женщина. И вот перед ним сидит молодая особа, совсем не соответствующая этому описанию. До смерти клиента адвокат не слышал, что жена его покинула. Он не принадлежал к кругу друзей Ровере, да и, говоря по правде, совсем не стремился сблизиться с клиентом. Сам опытный юрист, Ровере выбирал поверенного в делах исключительно по деловым качествам: компетентного, скучного профессионала. Гуардини полностью соответствовал самым строгим требованиям, понимал это и меняться не собирался.