Бьянка, благочестивая невеста

— Настоящий принц, — заверила молоденькая Руфина. На соседней вилле работал ее кузен: он рассказывал, что хозяин время от времени уезжает во Флоренцию, а потом возвращается.

Совершенно заинтригованная, Бьянка спросила:

— И что же он делает в городе?

— Луиджи говорит, что хозяин занимается продажей красивых редких вещей и ковров, — с готовностью сообщила Руфина. — Сам великий Медичи ему покровительствует.

Что же покупает у принца Лоренцо Медичи? Бьянка вспомнила сначала встречу с галантным правителем, а потом и его откровенное признание в страсти к антиквариату, произведениям искусства и красивым женщинам. Если иноземный принц умеет угодить утонченным вкусам знатного вельможи, то деньги, должно быть, текут к нему рекой: Медичи никогда не задумывались о цене своих прихотей. Их многочисленные дворцы давно превратились в хранилища великолепных картин, скульптур и других поистине бесценных сокровищ. Другие богатые жители города наверняка подражали правящему семейству и тоже покупали у заморского гостя предметы роскоши.

Бьянка подумала, что сосед может оказаться таким же интересным собеседником, как тот пожилой, уже отошедший от дел торговец шелком, которого отец нередко приглашал к обеду. Пока хватало сил, купец путешествовал по Китаю, откуда привозил драгоценные ткани, за которыми богачи Флоренции выстраивались в очередь. За столом он без устали рассказывал удивительные истории о своих необыкновенных приключениях, и они с Марко всегда слушали, не пропуская ни слова.

Рассказы старого купца позволили впервые заглянуть за толстые стены отцовского дома — пусть только в воображении. Однажды Бьянка даже призналась родителям, что мечтает о путешествиях, однако те рассмеялись и ответили, что ее ждет иная судьба: чудесное замужество и собственная большая семья. Увы, в жизни получилось совсем не так, как планировали уважаемый торговец шелком и его добродетельная супруга. Путешествия в дальние неведомые страны принесли бы куда больше радости. Возможно, принц поведал бы немало занимательных историй, однако она уже не ребенок, а женщина, скрывающаяся от жестокого и опасного мужа. Если он ее найдет, то скорее всего убьет.

И все же, рассуждала Бьянка, вот уже много месяцев у нее не было собеседников, кроме Агаты и остальных слуг. Ни разу не слышала о принце до тех пор, пока не оказалась его соседкой. Если бы этот человек был хотя бы едва знаком с ее родителями или мужем, какие-то известия непременно просочились бы даже сквозь толстые стены. К тому же он тоже жил в тишине и уединении: ни гостей, ни деловых посетителей. Может быть, все-таки допустима беседа, совсем короткая, со скромным, вежливым незнакомцем? Может быть, не случится ничего страшного из-за нескольких ни к чему не обязывающих слов?

Но как же начать разговор после столь однозначного и категоричного отказа? Ах да, конечно! Как она сразу не догадалась? Надо написать письмо и отослать с верным Дариусом. На следующий день, прежде чем отправить собаку домой, Бьянка старательно засунула под ошейник сложенный листок. Пес радостно улыбнулся — разинул пасть и высунул язык — и во всю прыть кинулся к хозяину.

Амир тоже улыбнулся. Развернул записку и прочитал:

«Вы и в самом деле принц?»

Во время следующей прогулки был получен ответ:

«Я — Амир ибн Джем, внук турецкого султана. Самый настоящий принц».

С той поры переписка стала регулярной.

«Правда, что вы продаете старинные вещи и их покупает даже сам Лоренцо Медичи?»

«Флорентиец, который ничем не торгует, не достоин уважения». Ответ процитировал популярную в городе поговорку.

Бьянка улыбнулась и возразила:

«Но ведь вы иностранец. Вы родились не во Флоренции».

«Стал флорентийцем по собственному выбору, синьора».

«А мне казалось, что все турки — воины».

«Да. Но если родился внуком султана, то надежнее заняться торговлей».

«Почему? Разве ваш отец купец?»

«Мой отец — самый настоящий воин и постоянно ссорится со своим братом: они никак не могут решить, кто унаследует трон. Дело кончится тем, что дядя убьет отца: он более решителен и безудержно рвется к власти. В моей стране люди, в чьих венах течет королевская кровь, готовы расправиться с любым, в ком видят серьезного соперника, — пусть даже с близким родственником».

«Если не стремитесь когда-нибудь стать султаном, тогда ваша склонность к уединению и безвестности понятна».

«Не могли бы вы назвать свое имя?»

Просьба показалась такой обычной, да и как его зовут, она уже знала. К тому же вовсе не обязательно сообщать фамилию; достаточно одного имени. И она написала:

«Меня зовут Бьянка».

«Теперь, когда мы подружились, Бьянка, — смею надеяться, что вы считаете меня другом — нельзя ли встретиться на пляже и побеседовать?»

«Я приличная женщина, принц Амир. Если вы готовы с этим считаться, тогда, возможно, я приму ваше предложение», — ответила Бьянка.

«Если опасаетесь за свое доброе имя, возьмите с собой горничную. Я не обижусь, а вы почувствуете себя увереннее и не станете опасаться какого-нибудь недостойного поступка с моей стороны».