Бьянка, благочестивая невеста

Амир последовал за евнухом и вскоре оказался в богато украшенном парадном зале, где отец восседал на устланном бархатными подушками золоченом троне. Ноги утопали в мягком шерстяном ковре, красном с синим узором. Комнату освещали высокие бронзовые лампы с ароматным маслом, а вокруг трона на разноцветных подушках расположились в томных позах с полдюжины богато одетых женщин в легких вуалях.

Амир улыбнулся.

— Обстановка впечатляет, отец, — обратился он к тому, кто произвел его на этот свет, но так и остался чужим, едва знакомым человеком.

— Ты очень похож на мать, — произнес принц Джем. — Можешь подойти ближе.

Амир сделал несколько шагов и остановился. Отец ему не понравился, захотелось повернуться и уйти… куда угодно, лишь бы подальше от этой комнаты, да и от замка Великого магистра тоже. Но лучше всего было бы уехать домой, в сераль «Лунный свет», к Азуре. Когда удастся снова ее увидеть? Договориться с отцом — задача практически невыполнимая: он желает стать султаном, но не обладает ни силой воли, ни изобретательностью, ни дипломатической тонкостью. Почему-то Джему казалось, что если Мехмед Завоеватель ему благоволил, то власть сама придет в руки. Амир понимал, что напрасно потеряет время, однако не мог нарушить волю султана: целый месяц предстояло провести в переговорах с отцом и напрасных попытках помирить его с братом. А ведь этот драгоценный месяц можно было бы провести рядом с любимой. «Азура!» — мысленно позвал он.

И в этот момент в далекой Турции Азура, гуляя по осеннему саду, остановилась и положила руку на живот. Дни стали короче, а с северо-запада подули холодные ветры. Наконец-то Господь подарил ей ребенка. Так хотелось рассказать о счастливом событии Амиру, разделить с ним радость, но Мейсун отсоветовала посылать письмо, и Шахди ее поддержала. Обе жены с восторгом приняли долгожданное известие: они тоже готовились растить младенца, и пустые прежде сердца уже наполнились любовью.

— Невозможно сказать, получит ли принц твое послание, — убеждала Мейсун. — За пределами нашего дома никто не должен знать, что ты ждешь ребенка. Это слишком опасно, особенно если Бесма действительно интригует против нашего мужа. Если родится мальчик, опасность возрастет многократно. Но ведь мы решили, что стоит рискнуть, правда? Ступим на мост тогда, когда придет время — не раньше. Вдруг родится девочка? Младенец женского пола не вызовет в гареме султана ни злости, ни ревности. В Османской империи принцесса считается драгоценным подарком.

— Уже несколько раз слышала подобные слова, — грустно улыбнулась Азура, — и все-таки очень хочется, чтобы Амир узнал о нашем малыше!

— Нет, рисковать ни в коем случае нельзя, — твердо возразила Шахди.

Семья получила от принца два письма. В первом он сообщал, что благополучно прибыл на остров Родос. Второе пришло в середине зимы: Амир сокрушался, что отец категорически отказывается смириться с реальностью ситуации и не хочет слушать никаких, даже самых убедительных доводов. Но одно обстоятельство порадовало жен: супруг обещал вернуться домой уже в начале весны.

Мейсун и Шахди искренне заботились об Азуре. Удовлетворяли самые странные гастрономические прихоти. Например, однажды ей захотелось засахаренных фиалок, и подруги сумели найти диковинку. Старательно растирали ноги, чтобы в сырые зимние дни ступни не сводило судорогой. Прилежно шили крохотные чепчики и распашонки. Даже суровая, ревнивая Шахди смягчилась и украсила приданое искусной вышивкой.

И все же одного желания подруги удовлетворить не могли: тоска по Амиру становилась все острее. Случалось, что Азура вожделела к любимому больше, чем прежде, когда нежилась в его объятиях. Долгими ночами она лежала без сна, смотрела на свой большой живот и сгорала от неудовлетворенной страсти. Порою приходилось кусать подушку, чтобы не закричать. Она не знала, нормально ли подобное нетерпение. Мейсун и Шахди объяснить не могли: у них детей не было. С матерью на эту тему разговаривать не довелось. Да и Агата наверняка ничего не знала о подобных странностях. Оставалось одно: скрывать неукротимые порывы и молиться, чтобы супруг успел вернуться прежде, чем она превратится в пепел.

А тем временем принц уже собирался домой. Деньги он давно передал. Долгие переговоры с отцом результата не принесли — собственно, как и предполагалось. Программу визита следовало считать если не выполненной, то, во всяком случае, исчерпанной. Амир попрощался с принцем Джемом, поблагодарил Великого магистра за гостеприимство и ранним мартовским утром покинул остров Родос, чтобы отправиться на родину. В Константинополе он немедленно поехал во дворец, чтобы сообщить султану о результатах дипломатической миссии.