Бяк-бяк-бяк-бяк (СИ)

— Да, товарищ Сталин, я завод в Иркутске в принципе знаю, и могу с уверенностью сказать, что за месяц-полтора производство М-2 там наладить получится. С некоторыми незначительными трудностями, поэтому выпуск машин поначалу будет меньшим, чем текущее производство Ер-2.

— А незначительные трудности — это какие?

— Именно незначительные. Все же М-2 — машина более габаритная, размах крыла на четыре метра больше. Так что из сборочного цеха машину придется выкатывать без одной консоли, что тоже не очень удобно, или вообще без крыльев — и ставить крыло на место нужно будет уже на аэродроме. Собственно, если бы не это, то можно было бы запустить машину в производство за три недели. А сейчас, поскольку зима на улице, нужно будет выстроить еще и ангар на аэродроме. Точнее даже, перетащить этот ангар из Омска, он довольно просто разбирается, и собрать его заново в Иркутске. Но времени на это уйдет… как раз около месяца.

— А потом так и будете таскать на аэродром самолеты без крыльев?

— Когда в Иркутске станет достаточно тепло, мы просто поменяем ворота сборочного цеха. Сейчас там ворота простые, распашные — и самолет немного боком выкатить не получается: створки ворот мешают. А мы поставим ворота раздвижные, такие же, как в Омске уже сделали…

— Ну что же… вы готовы лично отвечать за соблюдение сроков переналадки производства тридцать девятого завода?

— Да я просто об этом мечтаю! Извините, товарищ Сталин… но это действительно так.

— Тогда идите и воплощайте мечту в жизнь. Товарищу Ермолаеву мы дадим другое задание. Без дела ему сидеть все же не стоит, а заниматься доработкой снимаемой с производства машины… Спасибо, товарищ Мясищев, можете идти. Воплощайте мечту, и жду вашего отчета по результатам воплощения.

Вечером того же дня в кабинете Сталина сидели двое, и разговор их шел как раз об авиации. Точнее, касался авиации — и велся этот разговор на грузинском.

— Лаврентий, я попрошу тебя поглубже разобраться, по какой такой причине мы о прекрасном бомбардировщике узнали только через два с половиной года.

— Не надо разбираться.

— Я тебя еще раз прошу…

— Я говорю, что разбираться уже не надо, мы уже во всём разобрались. Машина Мясищева встала поперек горла сразу двоим: Туполеву, у которого его собственный проект по всем параметрам был хуже, и, сколь ни странно, Яковлеву.

— А этому-то чем? Это же не истребитель!

— Товарищ Яковлев очень хотел забрать себе филевский завод, а товарищ Мясищев как раз там свои машины и готовился выпускать. Но случилась война, машины Яковлева в Новосибирске строить стали…

— Полтора года уже война, и он же получил себе завод…

— А ты думаешь, что он должен был прибежать и рассказать, как он раньше нагадил? Да и мало ему: он и Омский завод под себя забрать хотел, поэтому под Петлякова мину подводить начал: как же, Петляков так нужные ему моторы для своих пикировщиков забирает! А было бы больше доступных моторов — и Омский завод подгреб бы.

— Не любишь ты его…

— А чего его любить? Он же не девушка младая. А вполне себе взрослая сволочь: уже Гудкову козни строить стал и Поликарпову.

— Но у них же моторы вообще воздушного охлаждения!

— У Гудкова машина получилась лучше, чем у Яковлева, да еще и дешевле. Сам же сейчас хочешь Новосибирск Гудкову передать…

— Тогда непонятно, почему он так Лавочкина поддерживал.

— Потому что Лавочкин — не авиаконструктор, он ловкий карьерист. Машину с воздушным мотором предложил, но на год позже Гудкова, когда Яки уже на двух заводах строиться стали… да и машина у Лавочкина получилась… ты слышал, что ее «летающим крематорием» прозвали?

— Слышал. Тогда мне одно непонятно: а где НКВД все это время было? Ведь налицо явное вредительство…

— А нет в НКВД специалистов по проектированию самолетов, и летчиков-испытателей нет. Если бы товарищ Шахурин не вытребовал бы у товарища Петлякова доклад о том, что за бардак творился в НКАПе до его прихода, мы бы и сейчас думали, что там все прекрасно. Но Алексей Иванович, доклад этот прочитав, понял, что сам со всем разобраться не сумеет и пришел с ним ко мне. И после этого мы, между прочим, год потратили, чтобы понять кто, кого и как!

— Хорошо, что хоть сейчас разобрались… ладно, раз уж ты в тему влез, разберись еще и с нашим итальянским бароном-шпионом. Мне помнится, что товарищ Ермолаев у него заместителем работал…

— Я ждал этого вопроса, — рассмеялся Лаврентий Павлович. — То есть не ждал, а думал, как тебя навести на него, но ты и сам спросил. Начнем с того, что товарищ Бартини — такой же шпион, какой и барон.

— Но он же на самом деле барон!