Беззвучный крик

— Я просто спрашиваю ваше мнение, — ответил Эззи, стараясь, чтобы ему не передалось недовольство собеседника.

— Слушайте, я ведь уже сказал, что Пэтси была вертихвосткой.

— Вы сказали, что она была потаскухой.

— Какая к черту разница!

— Ну, не совсем.

Пристально глядя на Эззи, он судорожно вздохнул.

— Она любила мужчин, понятно? Чем больше мужчин, тем лучше. Она обожала вертеть хвостом. А некоторым это могло прийтись не по вкусу. Некоторые не любят так делиться. Вы понимаете, к чему я клоню?

— Ревность?

Джи сделал еще глоток воды.

— Если этот парень был ревнив, ему могло не понравиться то, что он увидел тем вечером.

— А вам?

— Что мне?

— Вам не понравилось то, что вы увидели?

Смех Джи звучал ужасно. Он вызвал еще один приступ кашля, перешедший в рвоту, так что больному пришлось снять со стола маленький пластмассовый таз. Несколько раз туда сплюнув, он захихикал.

— Вы пришли арестовать меня, Хардж?

— Нет, я знаю, что той ночью вы не уходили из бара.

— Вы спрашивали?

— Конечно. Но если уж вы об этом заговорили, то, может, припомните кого-нибудь из ревнивых любовников Пэтси, кто был там тем вечером?

— Да она в разное время трахалась с любым из посетителей. Любой из них мог расстроиться при виде того, что она проделывала с Карлом и Сесилом.

— Никто конкретно вам на ум не приходит?

— Нет.

— Никого она не отшила ради Хербоддов? Снова прижав полотенце ко рту, Джи отрицательно помотал головой.

— Ни с кем она не разговаривала или, может быть, она с кем-то спорила?

Немного подумав, Паркер снова нетерпеливо замотал головой.

— Нет. Послушайте, вам же все говорили, что она была с Херболдами. Она ушла с ними. Наверно, они ее и прикончили. Может, теперь вы уйдете и дадите мне спокойно умереть?

Эззи встал на ноги.

— Спасибо, что потратили на меня время. Я не очень полагался на этот разговор, но попытаться все же стоило. Иногда может помочь любая мелочь.

— Помочь чему?

— Моему душевному спокойствию.

— В чем дело, Хардж? Боитесь, что двадцать лет ошибались? — Он снова закашлялся, так что на глазах выступили слезы, и, хотя это было немилосердно, Эззи остался к его мучениям совершенно равнодушен.

Он направился к двери.

— Если что надумаете, мой телефон значится в городском справочнике. Удачи!

Выйдя из больницы, Эззи сел в «линкольн» и выехал на шоссе. Это была длинная, утомительная и бесплодная поездка.

Правда, он и не ждал чуда. Но когда-нибудь же должен обозначиться прорыв!

С того самого утра, когда было обнаружено тело, перед ним все время словно стояла глухая стена. Поскольку преступление произошло за городской чертой, полиция Блюэра от расследования полностью отстранилась. А так как дело было квалифицировано как убийство без признаков похищения, то и с ФБР сотрудничество не получилось. Другие правоохранительные службы, к которым он обращался за помощью, потеряли к делу всякий интерес, когда в Арканзасе Херболдам предъявили обвинение в вооруженном ограблении и убийстве.

Главные подозреваемые были за решеткой и готовились отбывать длительные сроки заключения. Так в чем же проблема? О чем тут беспокоиться? Каждый день кого-то насилуют и убивают, и эти насильники и убийцы все еще на свободе. Вот их и надо ловить. А его подопечные сидят и вреда обществу больше не принесут. Стало быть, выброси это из головы, Эззи!

Собственно, примерно так и сказал ему арканзасский прокурор, когда выпроваживал его из своего кабинета.

— Мы поймали ваших ребят, и мы о них позаботимся. Считайте, что вам повезло, и побыстрее забудьте об этом.

Бочкообразный, краснорожий прокурор, вероятно, уже много лет назад умер от сердечного приступа, но для Эззи дело все еще не было закрыто, и он о нем не забыл. Папка с материалами до сих пор лежала на письменном столе, когда-то принадлежавшем его отцу. Из-за этого дела Эззи оставила жена, предсказав, что оно его убьет.

Тем не менее он снова и снова возвращался к нему, словно наркоман к своему зелью. Некоторые испытывают слабость к выпивке. Некоторые к картам. Другие очень любят женщин.

А это дело — то, чему не может противостоять Эззи. Это его слабость. Его страсть.

Глава 22

— Нормальная получилась стряпня?

— Конечно, Джек. Я не знал, что ты можешь готовить, — сказал Дэвид, накрывая на стол к завтраку.

— Я люблю поесть, так что пришлось научиться.

— Разве тебе мама не готовила?

— Она давно умерла. Когда я был еще мальчиком. — Джек разбил несколько яиц, вылил их в чашку и принялся рыться в шкафу в поисках мутовки.

— А папа у тебя был?

— Нет.

— Он умер, как мой папа?

— Гм!

— Дедушка умрет, Джек?

Джек повернулся и пристально взглянул на мальчика.

— Не знаю, Дэвид. Надеюсь, что нет. Но он очень болен.

Дэвид насупил брови.

— Хотел бы я, чтобы люди не умирали.

— Ну да, и я тоже.

— Знаешь что, мамочка? — радостно сказал мальчик, с посветлевшим лицом глядя мимо Джека в сторону двери. — Джек может готовить. Он сейчас готовит мне яйца.

Анна только что вышла из душа. Волосы все еще мокрые, одета в домашнюю блузку и юбку. Ночью она спала урывками, так что под глазами виднелись темные круги.