Безжалостный Орфей

Вопрос застал врасплох. Антонину не интересовало, у кого что написано в паспорте. Показать незнание перед молодым человеком было невозможно. Она задумалась, незаметно поглядывая на чудовище. Чудовище покорно сопело и топталось, не зная, куда деть руки с чемоданчиком. Будет в следующий раз думать…

— Имя точно настоящее, — решила она.

— Крайне признателен, — Родион светски поклонился. — Где проживала госпожа Кербель, в какой части города?

— Кажется, снимала номер в «Эрмитаже».

— Вы нам очень помогли. Могу ли еще обеспокоить вас?

— Конечно, конечно, сколько угодно! — Антонина одарила юношу одной из самых сладостных улыбок. Ей так нравилось, как Аполлоша пыхтит. Того гляди, лопнет. Бедный малыш, даже жалко стало.

— Что заставило госпожу Кербель полезть в петлю?

— О, это такая история! — Актриса промокнула сухие глаза платочком. — Она полюбила молодого человека, и молодой человек полюбил ее. Но они не могли пожениться, потому что он происходил из аристократической фамилии, а она — простая актриса. И вот однажды она приняла сильное снотворное и глубоко заснула. У молодого человека были ключи от ее квартиры, он вошел, увидел ее спящую, не услышал ее дыхания и решил, что она покончила с собой. Он закричал в отчаянии и бросился вон. Купил яду в аптеке и покончил с собой. А Ольга проснулась от сна и стала его ждать. Он все не приходил много дней. И тогда она отправилась к нему домой. И узнала, что ее любви больше нет. Она страшно закричала на всю улицу, вернулась в номер, сказала слова любви и прощания и что она идет к нему. С этими словами она накинула на себя петлю и повесилась, покончив с собой… Ужасная история.

— Но позвольте, откуда же… — начал Лебедев.

— Действительно, какой ужас! — перебил Родион, спасая друга от худших кар. — Кто был ее любовник?

— Разве о таких вещах говорят? — удивилась Антонина.

— Но ведь в театре все про всех известно…

— Ольга… Она была такая скрытная во всем, что касалось ее личной жизни.

— Но любовник был?

— Это невозможно скрыть: новые платья чуть не каждый день, украшения, она щебетала как птичка. И такая трагедия.

Лебедева наградили многозначительным взглядом: вот как некоторые относятся к своим подругам. Не то что дрянной букет и бутылка шампанского… Мученик воспитания тяжко вздохнул.

— Ваши сведения бесценны, — сказал Родион и еще раз поклонился.

— Ах, я вспомнила одну мелочь!

— Любая мелочь может быть бесценна.

— Ольга жаловалась, что за ней следят. Все ей казалось, что кто-то ее преследует.

— Она называла, кто именно?

— У нас, актрис, так сильно развита фантазия. Порой мы выдумываем всякие небылицы. Ну кому она была нужна, чтобы преследовать? Не звезда вовсе, и поклонников у нее не было. Так, жалкий букет за представление, не больше. Не стоит слишком серьезно относиться к этим страхам.

Антонина кокетливо улыбнулась, дала ему ручку для поцелуя, не дала руку тому противному, сама поднялась на сцену и, стоя в огнях рампы, сказала:

— Приходите к нам на спектакль…

— Благодарю! — хором ответили мужчины.

Выйдя в пустое фойе, Лебедев вытер вспотевший лоб, фыркнул, как загнанный конь, и принялся за конфетки.

— Такая женщина стоила принесенных в жертву сигарок, — сказал Родион. — Видно, сильно вы провинились.

Аполлон Григорьевич только охнул. Ну что тут скажешь! Вздорная актриска, и все.

— Какую же ахинею она несла! — возмутился он.

— Совсем не ахинея. Нам исполнили в вольном пересказе «Ромео и Джульетту». По-моему, очень мило. Как раз в расчете на умственные способности чиновника полиции. Наверняка она Джульетту играла. Так ведь? Все логично…

— Да она просто набитая ду… — Лебедев запнулся на полуслове и резко сменил тему: — Что думаете про слежку? Это серьезно?

— Антонина Павловна ясно сказала: у актрис богатая фантазия.

— Вот и хорошо. Не будем верить бабьей болтовне. Куда теперь?

— Гостиница «Эрмитаж» к какому участку принадлежит?

— Кажется, к 3-му Литейному.

— Съездите к ним, барышня Кербель наверняка во льду хранится. Скорее всего, пристав дело закрыл. Проверьте ее на предмет хлороформа. И фото возьмите. Потом обязательно к Юнусову.

— Гоните… — печально сказал Аполлон Григорьевич.

— Не гоню, это крайне важно. Вечером встречаемся у меня в участке. Договорились?

— Только за выкуп.

— Что поделать: грабьте, дорогой друг.

— Признавайтесь: что за барышня мне… меня… муню… Тьфу ты, меню для автографа подсунула? Кто она такая?

— Так, ерунда, — легкомысленно махнул Ванзаров. — Обаял селянку для пользы дела. Бескорыстный помощник сыскной полиции.

— Ох вы и… — начал Лебедев, но так и не нашел приличного слова для такого случая. А «жулик» — явно маловато.

* * *

Коля не пожалел последнего рубля. Переплатил пятикратно, как лихой гусар. Извозчик подивился, с чего это мальчишка деньгами швыряет, вроде трезвый и без барышни. Но обещал домчать стрелой.