Безжалостный

– Прекрати, – настаиваю я. – Я просто... я надеялась, что ты поможешь мне с работой, таким образом, у нас появится повод находиться рядом друг с другом и воссоединиться.

Надеюсь, что это звучит естественно, хотя его удивленное выражение не внушает мне доверия.

– Работа? Так вот о чем речь?

Дмитрий кажется разочарованным, и наклоняется, сужая глаза.

– Ты знаешь, если бы ты когда-либо действительно нуждалась в деньгах, Сара, я дал бы их тебе в мгновение ока. Твоя глупая гордость всегда мешала, и тебе необязательно работать для этого.

– Я не какая-нибудь нищая, Дмитрий, – выплевываю я с горечью, что даже для меня становиться неожиданностью. Но это правда. Я не собираюсь клянчить подачки, когда могу и настроена для этого работать.

Он вскидывает руки, защищаясь.

– Эй, Сара, я никогда не говорил, что ты нищая. Но мы все еще семья.

Я не знаю, почему его слова так раздражают меня, но это происходит. В течение двух лет мы не были семьей. В течение двух лет мы были меньше, чем незнакомцы, и теперь, когда он, наконец, вернулся в мою жизнь, он ведет себя так, будто ничего не случилось? Как будто всегда был щедрым и, разве что, чуть-чуть самовлюбленным?

Дмитрий знает, что ему не победить, поэтому просто кивает головой.

– Прекрасно-прекрасно. Итак, чем ты занимаешься? Все еще делаешь те странные фотографии?

– Они не странные, Дмитрий. Они о настоящей жизни.

– Несомненно, если так называется подглядывание за людьми и их фотографирование.

Его улыбка становится хитрой, ведь я так же, как и он, хорошо понимаю, о чем идет речь. Однажды Дмитрий был в бане, переодевался, а я пробралась к себе в комнату и высунулась из окна с камерой в руке, чтобы лучше его рассмотреть. Его сильное, великолепное тело на бесстыжем дисплее… Я думала, что дома никого нет.

Это был день, когда все между нами изменилось, а его поддразнивания усилились. Но не прошло и месяца, как меня выгнали.

По крайней мере, мы никогда не делали ничего, о чем бы я действительно сожалела. Ну, разве только что не потеряла с ним девственность. Черт, я ее вообще ни с кем не потеряла. Не по моральным причинам, просто… знаю, это глупо, но я жду правильного человека.

– Был всего раз, Дмитрий.

– Конечно, милая, я уверен, что это был единственный раз, когда ты поймала меня, в чем мать родила, но не единственный, когда ты меня хотела, – он облизывает нижнюю губу, дьявольски сузив глаза. – Скажи мне, что это неправда, и я возьму тебя на работу прямо сейчас.

Я недоверчиво смотрю на него и с трудом сглатываю. Единственная вещь, которую я не умею делать – это врать. Особенно ему. Дмитрий видел, как я лгала о стольких глупостях, и знает, как легко меня подловить.

– Это неправда, – говорю я, пытаясь казаться надменной и уверенной в себе. Но я в курсе того, что мои ресницы трепещут слишком долго, а Дмитрий выглядит так, будто только что выиграл крупный приз.

– Я знал это, – утверждает он, но не касается моей ноги. Просто позволяет неловкой тишине повиснуть между нами, пока я не отвожу взгляд.

– Слушай, я – бухгалтер. У меня нет диплома, но у меня есть опыт, и я, в самом деле, хороша в этом. Позволь мне помочь тебе, позволь получить больше опыта, и возможность чему-то впечатляющему появиться в моем резюме. Без диплома никуда не устроиться, и я не могу получить кредит, так как твоя мама неприлично богата.

– Последнее, что я слышал – тебе нравятся неприличные вещи...

– Дмитрий, остановись, – умоляю я, – это серьезно.

Он пожимает сильными плечами, из-за чего рубашка натягивается под размер его мышц.

– Сара, я не собираюсь оставлять тебя одну и без крыши над головой, когда ты просишь о помощи. Как только ты позвонила, ты уже получила то, что хотела. Я просто думаю, что ты хочешь чего-то еще, кроме должности бухгалтера.

Мое сердце подпрыгивает, и на секунду меня начинает мучить вопрос, знает ли он, что я за ним шпионю для Ребекки. Но когда чувствую его сильную руку, тянущуюся к моей ноге, и палец, игриво пробегающий по голени, я понимаю, что Дмитрий в неведении. Он просто думает, что я хочу секса.

Возможно, так оно и есть.

Так трудно быть молодой женщиной-девственницей, с каждым годом это кажется все более значимым, и все страшнее с этим расставаться. Полагаю, большинство разбираются с этой проблемой в колледже, но не так много возможностей потерять невинность, когда работаешь семьдесят часов в неделю, с трудом сводя концы с концами.

– Мы практически родные брат и сестра, Дмитрий. Может, не по рождению, но благодаря случаю.

Но наша связь не останавливает его ни на секунду.

– Все лучшее чувствуется неправильно в первый раз, Сара. Я не сержусь на тебя за то, что ты испугалась.

– Мне не было страшно! – снова лгу я.

– Не думай, что я забыл, насколько влажной ты была под моей рукой, Сара. Разве ты забыла, как сладко стонала, пока я целовал твое тело, и как умоляла об этом, прежде чем вдруг вспомнила о времени. Тебе было восемнадцать, не похоже, чтобы у тебя был комендантский час. И было лето, никакой школы.