Безымянный. Созидающий башню: книга III

Кира вернулась к дому Кейтиля и ещё из предбанника лаборатории услышала звон стаканов и пьяные голоса исповедника и его очередного клиента. Похоже, с появлением Джарета кабинет психоаналитика начал возвращать свою былую популярность среди алатской публики.

— Это какое-то дежавю, — возмутилась путешественница, зажимая нос от едкого запаха сивухи.

— О женщины, вам имя вероломство, — донесся из приоткрытой двери трагичный голос хозяина заведения, — правда, в нашем случае вероломство следует заменить на чёрную неблагодарность. Ты приютил её дочь, заботился о девочке как родной отец, а эта вертихвостка явилась на всё готовенькое, когда наша Кристинка уже стала взрослой, и вместо благодарности, начала сыпать обвинениями. А что ты должен был сделать? Выгнать ребёнка на улицу?

— Вообще-то, Кира не по своей воле бросила дочь, — вступился за обвиняемую Рис, который со всей очевидностью и был нынешним клиентом исповедальни.

— Ну конечно, как я могла подумать, что он оставит меня в покое? — Кира мысленно чертыхнулась и на цыпочках направилась к выходу, поскольку ещё раз встречаться с Рисом ей совершенно не хотелось.

— Всё равно, — Кейтиля ничуть не убедили аргументы защиты, — она должна быть тебе благодарна за дочку. С Тиночкой ведь всё в порядке? — видимо, смущённый вид клиента насторожил закусившего удила обличителя женского вероломства. — Рис, что ты от меня скрываешь? — в голосе исповедника послышались тревожные нотки.

— Кристинка ждёт ребёнка, — покаялся клиент, — от меня, — добавил он после небольшой паузы. — Но я ведь думал, что Кира погибла, — Рис жалобно вздохнул, и из исповедальни раздалось смачное бульканье, видимо, кающемуся грешнику срочно потребовалась новая доза анестетика.

Собственно, слушать и дальше пьяные излияния бывшего мужа Кире не было никакой нужды, она и так знала всё, что тот скажет. Женщина решительно взялась за ручку входной двери, но тут в её голову пришла новая мысль, которая заставила её вернуться.

— Ну ты, брат, даёшь, — услышала она огорошенный голос Кейтиля, — она же твоя дочь. Так Кирюша из-за этого на тебя окрысилась?

— Нет, Кит, опять ты попал пальцем в небо, — а вот в голосе Риса на этот раз прозвучала такая обречённость, что невольной свидетельнице покаяния даже стало его жалко, — у неё есть другая и гораздо более весомая причина меня ненавидеть.

— Я вовсе не испытываю к тебе ненависти, — Кира распахнула дверь исповедальни и брезгливо сморщилась, оглядывая грязный стол с остатками трапезы и длинную шеренгу использованных стаканов. Похоже, Кейтиль трудился без выходных, поскольку клиент пошёл косяком.

— Кирюша, а мы тут с Рисом отмечаем твоё возвращение, — пьяным голосом затянул старый пройдоха, — присаживайся за стол, ты ведь, наверное, ещё не завтракала.

— Ты бы лучше проветрил помещение, — Кира демонстративно закрыла нос ладонью, — тут даже не обязательно пить, и так словно находишься под общим наркозом. Рис, пойдём на свежий воздух, нужно поговорить.

Кейтиль обиженно пробурчал что-то про понаехавших со своими порядками, но всё же закупорил бутыль с самогонкой и пошёл открывать окна. Рис с готовностью вылез из-за стола и вслед за Кирой вышел на лужайку. Некоторое время они молчали, каждый собирался с духом, чтобы начать разговор. Первым решился только что исповедовавшийся грешник.

— Кирюш, ты когда-нибудь сможешь меня простить? — жалобным голосом промяукал он.

— Некого и некому прощать, — голос Киры прозвучал отрешённо, словно она говорила сама с собой. — В тот день ты погубил не одну, а две жизни. Меня тоже больше нет. Но и сам ты перестал существовать, по крайней мере, для меня. Так что счёт три — ноль в пользу смерти.

— Я понимаю, тебе пришлось пережить много горя, — Рис сочувственно вздохнул, — но жизнь ещё не кончена, ты вернулась, и все мы ещё можем быть счастливы.

— Все? — в голосе Киры было столько горечи, что Рис невольно съёжился, как обвиняемый в ожидании приговора. — Ты всерьёз надеешься, что я снова стану твоей женой?

— Я совершил ошибку, — едва слышно промямлил обвиняемый, — но я сделал это из любви к тебе. Ты только дай мне шанс загладить вину.

— А как же Тиночка? — Кира скептично ухмыльнулась.

— Она поймёт, — принялся уверять её Рис, — Тиночка молода, она ещё найдёт своё счастье. Скажи, что мне сделать, чтобы ты меня простила. Я на всё готов.

— Точно готов? — в голосе Киры зазвучал метал. — Ладно, тогда дай мне одну из твоих волшебных пилюлек, а то Ксантипа прикарманил весь мой запас.

— Кира, что ты такое говоришь? — ошарашенно прошептал Рис. — Ты не можешь снова нас всех покинуть. Даже если на меня тебе плевать, то ты нужна дочери и сыну.

— Нет, не нужна, — женщина равнодушно покачала головой. — Для Тиночки я теперь не поддержка, а угроза её семейному счастью, ну а Мартин наконец нашёл своего отца. Не тебя, — она презрительно фыркнула, видя, как засияли глаза обрадованного папочки, — его настоящим отцом сделался Семён.

— Что?! — Рис от неожиданности аж присел. — Семён жив?