Безымянный мир

Тагир приказал выложить все принесенные с собой и взятые в соседнем тайнике продукты. Затем в освободившийся рюкзак положил шесть банок консервов с истекающими сроками годности и револьвер с боеприпасами из добычи Хантера. Добавил жестяную коробку примерно с сотней пистолетных патронов россыпью и в кулечках из промасленной бумаги, еще пачку винтовочных и два десятка картечных в пластиковых гильзах. Из тех, что попадаются у новичков. Сверху легли две упаковки с суточными пайками. Вместе с канистрой этот груз предстояло нести Хантеру.

Оставшиеся продукты, бутилированную воду Хантер перекидал на стеллаж, боеприпасы и снаряжение в шкаф, бытовую химию и средства гигиены в ящики письменного стола. Нагрудник с магазинами к карабину стажер одел поверх самодельного бронежилета. Все операции проделали в обратном порядке: дверь-занавес-шкаф-камни, тщательно уничтожая следы своего пребывания в подвале. На шкафы, скрывающие за собой дверь, наставник поместил сигнальные метки, обратив особое внимание Хантера, что и где он размещает. Нежелательные гости могут не просто ограбить схрон, но и заминировать. Ставить свои растяжки Тагир не стал по ряду причин, а просто поручил напарнику забаррикадировать и замаскировать лаз в подвал. Пока тот выполнял задание, Тагир оттащил остывший труп тигрокрысы подальше и сбросил его в какую-то глубокую щель.

«Абреки» проживали в остатках высотки в трех километрах от Базы. Скелет высотного здания как апокалипсическое надгробие поднимался над остальными руинами. Сама высотка не выглядела неприступной крепостью – остатки верхних этажей подходили для наблюдательного пункта или лежки снайпера. С учетом военной мощи Караван-сарая – вражеского снайпера следовало считать изделием одноразовым. Движению каравана бронетехники с тяжелыми пулеметами и скорострельными пушками «абреки» ничем угрожать не могли. Разве что фугасом. Но в таком случае им заранее следовало упаковать чемоданы и подыскать новое убежище.

Не доходя полукилометра до места дислокации бандитов, Тагир предупредил по рации их главаря о своем визите. Чтобы не получилось недоразумения…

По словам Тагира, «абреки» содействовали возвышению Фашиста, но за «плохое поведение» – спонтанные убийства, грабежи и изнасилования – через несколько декад после победы были выдворены с территории Базы силами всех кланов и при помощи тяжелой пехоты союзников. Калита предложил банде нехитрый выбор: сдохнуть, сдохнуть медленно и в мучениях или занять пригодные для проживания остатки высотки и поработать наблюдателями и первой линией обороны для Базы. Все кланы тут же объявили новому поселению торговый бойкот, что поначалу не отрезвило воинственных отморозков. Ведь они и дальше планировали жить с ножа, точнее за счет мелких общин, существовавших тогда в окрестностях Базы.

Очень скоро все, кто не сбежал под власть Фашиста или Каравана – приняли мученическую кончину, а их запасы позволили абрекам пережить тяжелые времена и несколько раз сыграть роль передового дозора. Калита периодически нарушал единодушный бойкот на продажу изгоям провианта и воды, используя для этой миссии Тагира. Пока отморозки исправно несли службу, на один патруль меньше сгорало горючки и тратилось прочих ресурсов. Такое положение устраивало и Фашиста: жестокие грабители и убийцы выступали отличным пугалом для помышляющих о побеге рабов, пресекая в зародыше появление какой-либо альтернативы для новичков, кроме Базы.

Но недавний набег мотомародеров они, по всей видимости, намеренно «просохатили», планы союзников изменились и воинственные беспредельщики превратились в помеху.

А может Калита подчищает результат своей ошибки: стыдно в глаза людям смотреть, решил Хантер, когда охотники остановились перед рядом арматурин с человеческими головами разной степени сохранности. От издающего характерный запах свежака, до вылизанных солнцем и ветром черепов.

– Стоять! – донесся звонкий голос откуда-то из руин.

Охотники замерли. «Двое впереди, один справа» – отметил для себя Хантер: «Еще двое на подходе» – уточнил наставник, но за оружие хвататься не спешил, являя само спокойствие.

Приложив ладони ко рту, Тагир нараспев выкрикнул фразу, похожую на «Ас салам алейкум», только длиннее. Через некоторое время ветер донес ответ, но уже другим голосом и с другом порядком практически тех же слов. В тот же момент из-за баррикады у подножия высотки вышел коренастый бородач. Взгляд зацепился за дорогие ботинки – такие же, как у охотников и бесшумный автомат с оптическим прицелом, какой Хантер видел у Замка – начальника смены вратарей. Самодельная разгрузка с кобурой на животе, четырьмя магазинами на груди и рацией на ключице была в сносном состоянии, чего не скажешь об остальной одежде. Поверх грязных лохмотьев – укрывавших спину парламентера «абреков» на манер плаща – лоснился лысый череп, украшенный несколькими крупными шрамами.

Вести дела с абреками Тагир пошел один, взяв у напарника «мешок с подарками» и канистру. Хантера оставил у баррикады присматривать за двумя не менее колоритными персонажами, чем главарь.