Безымянные

Голос напоминал человеческий, но при этом не был похож на голоса, которые молодому человеку приходилось слышать. Раггиро Рокка не мог определить, откуда голос исходит. Иногда слова незнакомца напоминали доносящееся издалека эхо, а через мгновение его речь звучала так отчётливо, будто собеседник находился совсем близко.

– А что же тогда важно? Это всё сон?

– Не сон, Номер Один. Смерть…

Раггиро показалось, что последние слова прозвучали сквозь ухмылку. Гонщик хотел было что-то сказать, но осёкся. В голове вновь раздался голос из детства: «Вопрос в том, как ты к этому относишься…»

На этот раз Раггиро показалось, что отец над ним издевается.

– Как я к этому отношусь?! Я умер, папа! Я труп, размазанный внутри болида! С распоротым животом и пробитой головой!

Гонщик ощутил, как в нём закипает злость и, подобно бурлящей лаве, стремительно растекается по сознанию.

– Этого не должно было произойти! Я не могу вот так взять и умереть!

Ответа не последовало. Повисшая тишина была густой и осязаемой.

– Какого чёрта?! Я ещё должен жить! Я могу жить! И могу закончить этот турнир! У меня действительно отличные шансы на победу!

– Это причина твоей смерти…

– Да плевать я хотел на причины! Я слишком много сделал, чтобы выиграть эту гонку, и не собираюсь тормозить! Меня это не остановит! Ничто не остановит, даже смерть! – с раздражением парировал Раггиро. И затем уже более спокойно обратился к отцу, словно тот мог его слышать. – Ну, как тебе это, папа? Теперь ты доволен?

– Ничто не остановит… Даже смерть… – отозвался голос из черноты.

В действительности Номер Один понимал, что его возмущение вряд ли что-то изменит. В сущности, изменить вообще ничего нельзя. Порой лишь предоставляется шанс устранить последствия того, что уже случилось, или же просто скрыть их. Но прошлое нам неподвластно. А раз так, почему бы не дать выход гневу? В любом случае, самое ужасное, что могло произойти, свершилось.

– Даже смерть! – подтвердил Раггиро.

– И что ты собираешься делать, Номер Один?

Этот вопрос застал гонщика врасплох. Он не знал на него ответа. Внезапно ему стало безумно страшно. Возможно, оттого что в абсолютно чёрном, безграничном и пустом Ничто невидимый собеседник задал самый обыкновенный вопрос. И только тогда всё происходящее для Номера Один стало реальным. Он осознал, что действительно попал в аварию и погиб. Понял, что это смерть. Но не та метафизическая смерть, которую он себе представлял: ожидающая где-то в далёком-далёком будущем, которое, возможно, и вовсе не наступит. Это была не смерть в облике старухи с косой. Не в преисподней, означающей нескончаемые муки.

Сама по себе смерть вообще не казалась страшной. Она предстала в образе простого осознания. Осознания конца. Безысходного, неминуемого и… наступившего. Она пугала не тем, что произошло, а тем, что больше ничего не произойдёт.

– Не обязательно так, – возразил невидимый собеседник. Он внимательно следил за каждой мыслью Раггиро. – Это не обязательно конец…

– А что тогда?

– Зависит от того, чего ты хочешь, Номер Один…

Раггиро показалось, что теперь незнакомец говорит голосом отца.

Голосом Сильвио Рокка, который оставил маленького Раггиро одного в большом мире с теми наставлениями, что успел передать.

«Жми на педали, сынок!» – тут же выкрикнул Сильвио Рокка из глубин сознания. Он словно пытался предостеречь сына. У Раггиро создалось впечатление, что отец хочет добавить ещё что-то, но мысли прервал голос незримого собеседника. Теперь он больше походил на детский.

– Так чего ты хочешь, Номер Один?

Гонщик задумался и ответил:

– Я хочу жить.

Номер два

Темнота, а точнее, похожая на смолу чернота, подбиралась со всех сторон. Сначала она осторожно, как пугливый зверёк, дотрагивалась до кончиков пальцев ног, но в следующий миг ринулась вперёд. Мир погрузился во мрак.

Он не мог двигаться и не был способен мыслить. Чернота застала его врасплох. Нахлынула без предупреждения и безжалостно затянула в свои вязкие, удушающие объятия. Всё привычное и в какой-то степени неизменное, что мы ощущаем в каждом мгновении, безвозвратно скрылось в тихих и мутных водах реки забвения.

– Приветствую тебя, Номер Два.

Слова появились из ниоткуда. Не прозвучали в черноте, а возникли в сознании и сложились в предложение.

Разум заработал: «Меня приветствуют. Значит, есть я. Я существую. И существует некто, приветствующий меня. Я – Номер Два. Вероятно, есть ещё кто-то. Иначе какой смысл давать мне номер? Два. Судя по всему второй».

Разум анализировал слова, возникшие в черноте. Он извлёк из них всю возможную информацию, и появились первые вопросы: «Где я? Как я здесь оказался?» Мысли Номера Два не остались без внимания. Ответ пришёл незамедлительно.

– Ты нигде. Ты мёртв.

Слова, как и в первый раз, возникли сами по себе. Разум Номера Два ухватился за них.