Безвечность

Интересно, что моменты и события, не касающиеся моей жизни, я прекрасно помню, и у меня нет необходимости напоминать себе, в какой стране живу, кто ею правит, и какая сейчас музыка популярна. Я помню все просмотренные фильмы, каждую прочитанную книгу и бездомного животного, встретившегося на моём пути, но я всё равно пишу об этом из-за отсутствия других событий. Периодические забывания я оправдать могу, но чувство некой опустошённости необъяснимо, как будто мой внутренний сосуд наполовину пуст, как будто есть события, которые я должна помнить. Как бы я ни напрягала память, мне не удаётся восстановить утерянные картинки.

Второй недостаток «бессмертия» — одиночество. О нём я пишу постоянно. Передо мной каждый день стоит выбор: упомянуть ли в своём дневнике человека, с которым я, к примеру, вела беседу, или нет. Я не могу заранее знать, увижу ли его через несколько лет, не могу знать, должна ли буду вспомнить его, если он ко мне обратится… Поэтому я переезжаю из города в город, меняю фамилию и сторонюсь людей. Они возненавидят меня, если узнают о моей сущности. Отчасти из-за страха перед неизведанным, отчасти из-за зависти. Я перестала сниматься в кино, потому что девушки, которые были поклонницами первого фильма с моим участием, уже стали бабушками. Это противоречит законам природы. При всём желании мне не в силах ничего изменить. Я могу быть собой только в дневнике, могу признаться бумаге в клетку, что хотела бы кому-нибудь показать свои рассказы, но мои желания так и останутся чернильными отпечатками.

Помимо того, что затянувшаяся молодость лишила меня прелестей жизни, она ещё и не позволяет воссоединиться со Стефаном. Люди стареют и умирают, а я всё ещё жива, хоть и ежедневно борюсь с организмом. Изнуряю себя. Испытываю силы. Пару дней я ничего не ела, но истощение (которое я даже не ощутила) не помешало мне работать. В ветеринарной клинике все привыкли, что я не слишком общительна. Больше недели я говорила вслух только сама с собой, надеясь сойти с ума и положиться на судьбу. Меня радует только то, что мне удалось зарекомендовать себя как высокопрофессионального ветеринара, но и одновременно пугает. Я начинаю тонуть во внимании со стороны клиентов и работодателей. Пора перебираться из Коннекта в новое убежище, затем найти новую клинику и лечить новых животных. Стать жёстче. Стать старше. Иногда мне кажется, что каждый новый день окажется последним.

О переезде, который навеяла мне ностальгия, я подумаю завтра. Выключаю настольную лампу, накрываюсь одеялом с головой и растворяюсь в темноте. Один образ сменяет другой.

Стефан.

Я не могу добиться желанной тишины из-за громкого стука сердца, которое не хочет останавливаться.

Бессмертие.

Тишина никогда не наступит из-за шума моих спутанных мыслей, из-за учащённого дыхания.

Вечность.

Я должна это прекратить.

Аномалия. Холод. Пустота.

Должна разобраться со всем этим. Только не сегодня. Завтра. А пока я нырну на самую глубину сознания, где пусто, где никто меня не найдёт, где нет суеты и страхов, а есть только немое кино…

Глава 3 Песочные часы

Если залог успеха в стабильности, тогда зачем существует процесс старения?

Новый день настал, но мне заранее известно, что он не принесёт никакой радости. Я нехотя подняла голову с подушки и опустила из-за недомогания. Я не спала полночи, а потом мне снились песочные часы. Я проснулась с мыслями о них. При упоминании песочных часов у нормальных девушек возникает образ идеальной женской фигуры, а моё сознание рисует совершенно другую картинку. Оно и продиктовало мне мои единственные татуировки на запястьях. На левом изображены голубые крылья ангела, на правом — песочные часы, олицетворяющие ловушку, в которую меня поймало время. Иногда мне снится, что я заточена в этом замысловатом сосуде. Каждый раз свысока я наблюдаю за тем, как в мире кипит жизнь. Я не могу закрыть глаза на то, как стареют и умирают люди, как безоглядно утекает время. Каждый раз я пытаюсь разбить стекло, чтобы выбраться наружу, вдохнуть свежий воздух, не пропитанный страхом и отчаянием, но попытки всегда безуспешны. Потом я вижу себя внутри песочных часов со стороны, и как огромные руки трясут сосуд. Повсюду слышится грохочущий смех, как будто он исходит из недр земли. Этот ночной кошмар я изложила в своём дневнике десятки лет назад. Его невозможно забыть из-за частых напоминаний. Он больше не пугает меня, но порядком надоел, поэтому я изобразила часы на запястье. Я вижу в них символ бесконечности. Если бы я не была самоироничной, уже бы давно погрязла в потаённых уголках себя.