«Безумные» идеи

Как теперь уже широко известно, это замечательный прибор. Он излучает такие постоянные радиоволны, которых не давал еще ни один генератор, созданный руками человека.

Молодые ученые решили, что атомы и молекулы можно заставить «вращать» стрелку часов, и преобразовали излучение молекулярного генератора в импульсы, следующие друг за другом с необыкновенной точностью. Эти импульсы они заставили управлять ходом обыкновенных электрических часов. Так были созданы уникальные часы, ход которых практически не нуждается в регулировке и сверке с астрономическими наблюдениями. Такие часы проработав без остановки несколько сот лет, не ошибутся и на секунду.

Осенью яблоки поспевают во всех садах. Как потом выяснилось, в далекой Америке, ничего не зная не только о работах советских коллег, но и друг о друге, над той же проблемой бились еще две группы ученых. В Колумбийском университете этими работами руководил молодой профессор Ч. Таунс, а в Мэрилендском университете — Дж. Вебер.

Таунс с сотрудниками первый опубликовал краткую заметку о построенном ими молекулярном генераторе радиоволн, который может работать и как усилитель. Они дали своему детищу имя «мазер», образованное первыми буквами английских слов «усиление микроволн посредством индуцированного излучения». Это краткое и звучное слово, напоминающее о новом принципе, постепенно вошло в лексикон ученых.

Можно не сомневаться в том, что и Вебера в Мэриленде и Фабриканта и Басова с Прохоровым в Москве взволновала первая публикация Таунса о рождении нового прибора. Но такова судьба ученых — все стремятся к цели, но кто-нибудь должен оказаться первым.

Фабрикант предложил общий принцип. В Физическом институте в Москве и в Колумбийском университете в Нью-Йорке ученые, не знавшие об этой идее, не только самостоятельно пришли к ней, но и построили приборы, похожие друг на друга, как два близнеца.

В 1954 году Басов и Прохоров описали другой способ реализации этого принципа. Они нашли, что систему атомов или молекул можно заставить усиливать или генерировать радиоволны, если облучать эти атомы и молекулы более короткими радиоволнами или освещать их ярким светом с подходящей длиной волны. Вскоре американский ученый Бломберген разработал этот способ специально для усиления радиоволн при помощи особых кристаллов, погруженных в жидкий гелий.

Затем эстафета вернулась в Москву, где Фабрикант предложил еще один способ, позволяющий на основе открытого им явления построить газовую ячейку, усиливающую уже не радиоволны, а видимый и инфракрасный свет.

Еще два пути усиления и генерации света и инфракрасных волн нашла в Физическом институте группа ученых под руководством Басова. И наконец, в Америке были созданы первые модели генераторов света и инфракрасных волн. В них работали кристаллы рубина, подробно исследованного ранее Прохоровым. А вскоре заработали и квантовые генераторы на смеси газов неона и гелия, возбуждаемых электрическим разрядом, и генераторы на искусственных кристаллах менее известного минерала флюорита, ранее изученного в Ленинграде Феофиловым, и даже на специальных стеклах и полупроводниках.

Итак, исследовав излучение паров различных металлов, газов, драгоценных кристаллов рубинов и изумрудов, даже стекол и жидкостей, испробовав молекулы и атомы всевозможных веществ, ученые отыскали среди них такие, которые можно заставить излучать волны еще более короткие, чем радиоволны, — излучать свет. Излучать не хаотически, как электрическая лампочка или прожектор, а упорядоченно, как лучший радиопередатчик.

Мирные лучи

Так родились удивительные, невиданные источники света, которым физики дали созвучное с мазерами имя «лазер». Приборы эти испускают мощные пучки света.

— Чтобы получить от нити лампы накаливания луч света такой же яркости, как луч квантового генератора, ее потребовалось бы нагреть до температуры 10 миллиардов градусов, — говорит Басов. Иными словами, надо было бы иметь источник света в миллион раз более горячий, чем Солнце.

Эти приборы не похожи на громоздкие прожекторы и маяки.

Они умещаются на ладони. Так, сердцем первого генератора света являлся цилиндрик искусственного рубина длиной в несколько сантиметров и диаметром в пять миллиметров.

И эти мощные источники света не раскалены до чудовищной температуры, как Солнце. Они совершенно холодные и поэтому особенно удобные. И дают они такой узкий световой луч, что не будет преувеличением говорить о световой игле.

Расходимость пучков световых волн в таких приборах при правильном выполнении определяется в конечном счете только их размерами. Но в отличие от обычных приборов, в которых для уменьшения пучка нужно уменьшать размеры источника (уменьшая одновременно достижимую мощность), в новых устройствах расходимость тем меньше, чем больше сечение источника, что позволяет одновременно увеличивать и направленность и мощность светового потока.