Безродыш. Предземье

Ох! Он словно ускорился. Пятачка на десяток шагов во все стороны мало. Отклоняясь, влетаю в кусты. Гад за мной. Обцарапались оба. Едва успеваю вскочить и скользнуть мимо Саноса. Тот ревёт и бросается следом.

Йок! В прыжке поймал меня за ногу. Падая, пяткой второй ноги умудряюсь лягнуть его в рожу. Только Саносу сейчас боль нипочём. Скрюченные от напряжения пальцы вцепляются в мою штанину. Упираюсь обоими ступнями в нависшую надо мной грудь. Со всей силы толкаюсь. Ткань с треском рвётся. Старшак, едва не сорвав с меня штаны, заваливается назад.

Вскакиваю — и, подпрыгнув, падаю на него сверху, коленом вперёд. Чётко в голову. Жуткий крик заглушает хруст костей. То ли нос, то ли челюсть — не знаю. И тут же кулаком сбоку в ухо. И в другое другим. Локтем в бровь. Им же в зубы.

Опыта у меня не так много, но Такер учил, куда бить. Мой противник сейчас оглушён, ослеплён болью и залившей все глаза кровью. Стояла бы задача — прикончить, прикончил бы сейчас в лёгкую. Но как бы не хотелось забыть раз и навсегда про урода, доводить до смерти нельзя. Заставлю его сдаться.

Два пальца в ноздри, рывок.

— Всё?!

— Ааа!

— Хватит! — бросается ко мне один из старшаков.

В два прыжка подлетаю к кусту и хватаю свой нож.

— Первого, кто сунется, отправлю к Единому!

Верят. Мою скорость все видели. Понятно, что завалят толпой — их тут больше дюжины, и с босоногими из Града подспорников, успевших шагнуть по пути троероста, равнять не след. Но кого-то я ведь точно успею пырнуть. И не одного даже.

— Спокойно! — выскакивает вперёд Гудрун. — Это уже точно лишнее. Оставьте его!

В руках парней тоже ножи. Обступили, но шагнуть ближе никто не решается.

— Оставить? После того, как он нас оскорбил? После того, как замесил в говно Саноса? Ты что, сдурела, Гуди?

Старшак, что с ними приходил в самый первый раз — я так и не узнал его имени — с вызовом смотрел на Гудрун.

— А кто виноват? — обвела взглядом своих товарищей девушка. — Уж точно не мой отец, на кого этот позор больше всех упал. Из-за Саноса и… — Гудрун повернулась к Лону, — И из-за твоего брата всё это. Младших и слабых пинать, доставать мало чести. Я бы на месте Китара, после такого, тоже к нам не пошла.

— Это он-то слабый? — вскинул брови старшак.

— А ты раньше о его силе знал? То-то же. Санос сам виноват.

— Его к Сарбахану бы отнести, — опасливо покосился на мычащего Саноса Гауч.

Битый предводитель Лодмуровцев, свернувшись калачиком, по-прежнему валялся на траве с кровавым пятном вместо рожы, не в силах подняться.

— Сейчас отнесём, — кивнула Гудрун. — Только это… Не нужно никому знать, что это его безродыш так. Китар, — повернулась она ко мне. — Ты в своём праве, ты защищался. Мы без претензий. Одна просьба — молчи о случившемся, и мы тоже всё забываем.

— Что?! — тут же взметнулся старшак.

— Тебе мало позора? — осадила тупицу Гудрун. — Сильнейший из нас побит двенадцатилеткой-безродышем? Над отцом будут смеяться лет пять. Я тогда сразу к йоку уйду из ватаги. У меня варианты есть — детей буду рожать. А что вам тогда делать?

Вот мой план и сработал. Побив главаря, я принизил их всех. Молчание — это то, что мне надо.

— По рукам, — протянул я открытую ладонь девушке, подхватившей выроненное Саносом главенство в их шайке.

— По рукам, — крепко пожала она мою руку. — Бездна?

Вопрос задан был уже шёпотом.

— Да, — шепнул я в ответ.

— Всё. Хватайте его за руки, за ноги. Быстрее в посёлок. Я догоню.

Пусть часть лиц и отражала недовольство, а ослушаться дочку Лодмура никто не решился. Скулящего Саноса подхватила сразу дюжина рук. Понесли. А Гудрун задержалась.

— Белая нора?

— Ага. На болоте наткнулся.

— Бобы перед нашим боем все слопал?

— А как бы я ещё тебя одолел?

— А теперь стало быть…

— В Граде семя жизни продал и ещё бобов прикупил.

— Очень правильно сделал. Я так и подумала.

— Мир?

— У меня с тобой войны не было.

— Извини, что так вышло. Куда мне в одну ватагу с Саносом и Патаром? Патар, правда, всё, но…

— Я-то всё понимаю. Но люди не поймут. Они не знают всего. Ты моего отца оскорбил — тут уже ничего не сделаешь. Китар, ты мне нравишься. Был бы постарше… Но честь ватаги любой правды дороже. Проболтаешься, что это ты Саноса в кровь отделал, во сне прирежу.

— Ты тоже милашка. Не становись у меня на пути — будешь жить.

Мы распрощались кивками. Уже не враги, но ещё не друзья. Прикольная девка. Не будь дочкой этой скотины… Впрочем, дети за проступки отцов не в ответе. Я бы не прочь с ней поближе сойтись. Отличный бы получился напарник.

Ло

О, звёзды! Носитель принялся сжигать мосты и раздавать долги. Не рано ли? Договор на словах — не повод начинать обрезать все концы. Он ведь больше не сможет жить дальше, как прежде. А что, если Вепрь обманет? А что, если у них ничего не получится с тем кабаном-великаном? А что, если зверь банально их всех перебьёт? Что тогда?