Безродыш. Предземье

— Извини, пацан, но ты видел и слышал то, что не должен был.

Ну же, Кит! Счёт пошёл на секунды. Хватайся за эту соломинку!

Глава восемнадцатая — Вы сделаете то, что мне нужно

Сейчас он убьёт меня.

Мысль пронеслась в голове, обдав волной холода. Даже нож доставать не станет. Свернёт шею, как я тому фазану — и всё.

Но это, если я ничего не придумаю. А плана нет! Только времени тоже, и потому сейчас нужно хотя бы его чуть-чуть выиграть.

— Ой, и выручил ты меня, дядя Фрон! Ой, и выручил!

Сработало. Охотник замер. Непонимающе смотрит на меня. Срочно продолжать! Потеряет интерес — мне конец.

— Проклятый Патар! Как он меня достал! Сызмальства жизни не давал, свин вонючий! От всей души тебе спасибо, дядя Фрон! Спас меня! Поделом ему, гадине!

И поклон до земли. То есть не до земли, а докуда охотник позволил — крепко он меня держит. Но слушает.

— Отплачу тебе добром за добро! Единым клянусь!

Ох, прости меня, Единый. Оно изо рта само льётся. Куда веду, пока сам не знаю, но в голове первые камушки начали складываться в узор. Подкуплю. Обману. Заманю... Да! Я знаю, что делать!

— Вот, задатка ради. У меня ещё есть. Ничего не жаль за такое.

Протягиваю ему вытащенный из кармана боб на ладони, а у самого на глазах слёзы счастья. И взгляд той малявки, которая мамку нашла. Скороговоркой на едином духу всё трещу, чтобы охотнику слова было некуда вставить. Тот от моей наглости, или ещё от чего обомлел малость. Только, завидев боб, чуть очухался. Мигом смёл его с моей ладони и прищурился подозрительно. Спросить хочет, но я пока не даю — без остановки пою свою песню дальше.

— Всё их рыжее семейство во главе с Хваном извести надо, — шепчу заговорщически. — Не сдал бы ты, дядя Фрон, его скомороху сейчас, я бы Патарку-ублюдка сам придушил. Единым клянусь!

И только сейчас охотник ожил окончательно.

— Скомороха узнал?

— Дык, а как же? Я на ярмарке в тот день рядом стоял, когда рыжий скомороха обидел. Свин свиньёй себя с человеком повёл — вот и расплата. Как же счастлив я! Ты себе даже не представляешь, дядя Фрон, как я счастлив. Патар же сейчас у меня отобрать всё хотел.

Момент истины. Клюнет? Я мысленно приготовился к драке. Если всё же решит прикончить меня прямо сейчас, попробую схватить с его пояса нож. Фрон не знает, на что я способен. Вдруг, да прокатит? Других идей всё равно нет.

— Что отобрать? У тебя ещё бобы есть? Сколько?

Фух... Клюнул. Жадность — великая сила. Против неё не попрёшь даже с пятью золотыми в кармане. Но за одними бобами в болото он не полезет.

— Ещё восемь, — решил я подмешать в свою ложь чуток правды. — В благодарность тебе четыре отдам... Даже пять.

Глаза Фрона задёргались, губы едва заметно зашевелились. В раздумьях охотник. С одной стороны хочется побыстрее убрать свидетеля — в живых он меня в любом случае не оставит — с другой пять бобов на дороге просто так не валяются. Тут можно было бы сразу пожирнее приманку подбросить, но, если про семя сейчас речь заведу, он может догадаться, что специально заманиваю, а то и решит, что вру вовсе. Пусть лучше сам спросит. Должно же быть интересно, откуда у мальчишки столько бобов?

— Пять бобов! Ох, спасибо, малой! Щедро, щедро.

Получилось! Пальцы Фрона разжались. Я свободен, но пытаться немедля удрать — это смерть. Он меня проверяет. Я играю в свою игру, он в свою. Малолетнего дурачка во мне принял. Поверил в мои причитания. Думает, я не понял, что убить меня собирается. Хочет, вызнать, где бобы, забрать всё, а потом уже по горлу ножиком — чик. Хотя, кровью следить он не станет. Придушит или просто руками шею свернёт.

— Это с тем, что уже мне дал, пять?

— Да не. Сверху пять, — потупился я. — Ты меня от большой беды спас, дядя Фрон. Негоже тут жадничать.

— Ну, спасибо, малой. Пригодятся. Да и нельзя тебе есть столько. Замер будет, спросят — откуда доли? И, что скажешь? Охотой набрал? Не поверит никто. И охотиться тебе пока нельзя так-то.

Хорошо подвёл. Хитрый. Да только я ещё хитрее.

— Почему охотой? — возмутился я. — В нору лазил. Нашел белую и...

— В Бездну? — округлил глаза Фрон. — Правда, что ли?

На крючке! Теперь точно не прикончит, пока не выяснит всё. И не отберёт само собой всё. Он же знает, что в белой норе не получить дара. Как и знает, что наградой там не только бобы. А вот мелкий безродыш, вроде меня, не в курсе, что семя найдёшь в белой норе в любом случае, вот и пытается утаить своё главное богатство. Откупиться бобами решил, дурачок.

— Единым клянусь. Долго с силами собирался, целый месяц решиться не мог. Но потом всё же прыгнул. Я смелый.

— Целый месяц? И где же та нора от нас пряталась?

Как легко его направлять. Снова то, что мне нужно спросил.

— На болоте. Я потому и нашёл её, что висела там, где из наших не бывает никто. Островок один, в глубине Гиблой гнили, — махнул я неопределённо рукой в сторону топи. — Кроме меня туда никому хода нет.

Заинтересованный блеск в глазах Фрона ещё больше усилился.