Безродыш. Предземье

Молодец я. Всё удалось провернуть чин по чину. Последний день ярмарки — завтра градские торговцы отбудут — а у меня в тайнике у болота уже почти всё, что хотел прикупить. Заплечный мешок с кучей всяких карманов, петелек и прочной шнуровкой. Непромокаемый, износу не знает — не всякий охотник имеет такой, а у меня теперь есть. Топорик с острым шипом на другой стороне. Небольшой, но удобный. Дрова рубить таким не сподручно, зато можно в цель кинуть. Хорошей верёвки моток. Не чудесная дедова, конечно, но тоже достаточно прочная. Связка метательных ножей — очень хочется их бросать научиться. Мелочи разной полезной, вроде ниток с иголками, малость. И пара дюжин новых штырей для моего самострела.

Нынче Хольга на меня по-другому смотрит. Уважает. И, кажется, даже немного побаивается. Последний заказ получая, с очередной бобов тройкой, так брови подкинула, что не стерпел, подлил масла напутствием. Мол, то ли ещё будет. К следующей ярмарке готовься семена жизни в золото оборачивать. Хохотнула, но смешок вышел больно натянутый. Не знает, чего от меня ожидать, чудного такого.

Ну да пусть. К зиме ближе, когда снова торговцы из града заявятся, глядишь, уже в охотниках буду ходить. После замера возьмёт Глум к себе в ватагу подспорником, новая жизнь у меня начнётся тогда. Смогу сам свою добычу сдавать. Или через Глума, если себя проявлю и в доверие войду к дядьке.

Замечтался. Чуть Лодмуровым подспорникам на глаза не попался. Болтаюсь в толпе, как и все, по торговому ряду. Но пронесло. Гурьбой, с Саносом во главе, проскочили мимо — никто даже не глянул. Не до меня им сейчас. У помоста скоморохов опять представление начинается. Все туда спешат от мала до велика. Медяк кинуть, когда с шапкой обходить будут — не большая проблема. А у кого медяка даже нет, тот из заднего ряда за так смотреть может. Или, в случае мелкоты, слушать только, что, впрочем, тоже какое-никакое, а развлечение.

Сходить и мне что ли? Один йок делать нечего. Хольга купленное сегодня с монетой только через час принесёт. Подглядел уже издали, как брала. Последние две обновки всего жду уже. Капкан с цепью железной, каких в нашей деревне никто не имеет и в паре гребень с заколкой из крашеной кости. На днях Вее четырнадцать стукнет. Ух, и удивлю я подарком сестрицу. Зацелует всего.

А капкан... У наших почему спроса нет на такие? Ставить негде. Далеко с ним тащиться, так лучше в походе обычной охотой взять зверя — времени всяко меньше потратишь. А в окрестностях посёлка в такую ловушку кто-нибудь из сборщиков попадётся скорее. Тяжеленная штука, но я как-нибудь дотащу по ночи до схрона, а потом на островки переправлю. На Дикой земле сборщика уже не поймать, зато зверя какого — легко. Будет у меня две ловушки.

— Вот ты где? Третий день от меня убегаешь. А ну, давай с нами. Посадишь Фоку на шею.

Подскочившая со спины Вея схватила за руку и потащила в сторону помоста, откуда уже доносились призывные звуки дудки. Я даже возразить не успел. Почти вся малышня тоже здесь — бегут, держась за руки, растянувшимся хвостиком, сзади. Только Халаша нет и новенького, что по понятным причинам при Марге остались.

— Вчерашнее представление видел? Ох, и плевался тот лысый огнём... А жонглёры с ножами? Думала, поубивают друг друга.

— Ага, — только и успел кивнуть я.

Ничего я не видел. Ни вчера, ни позавчера. И сегодня бы пропустил от греха подальше. Вон противная Саноса рожа торчит из толпы. Вея что, не видит, куда меня тянет?

Вот йок! Ещё как она видит. Специально подобрала местечко, чтобы оказаться поближе к подспорникам. Быстрые взгляды бросает на их главаря, улыбается одними губами, чтобы дыркой в зубах не светить. Влюблённая дурочка!

— Детишки, детишки! Девчонки, мальчишки! Кому фокус не показывал, кому ушки волшебные не поглаживал?

Вынырнувший из толпы скоморох с обведённым красной краской ртом и набеленным лицом, пританцовывая, двинулся в нашу сторону. Этот фокусник третий день меж торговых рядов ходит-бродит, пристаёт ко всем, к детям особенно. Видел его уже несколько раз. Шуток у него всего две в обороте — либо ленту у того из рукава достаёт, кто в рубахе, либо медяк из-за уха, кто с открытыми руками, как я.

Так себе фокусы. На каждой ярмарке одно и то же. И не только у нас. Помню смутно, но совсем мелким, ещё когда были родители живы, в другом посёлке на торге точно так же скоморох с Тишкой нам из волос разноцветные стекляшки вытягивал. Точно такой же скоморох с размалёванной рожей и с рыжими паклями на башке. Что слова, что ужимки, что фокусы... Будто этот самый и был. Хотя, все они на одно лицо. Может и ошибаюсь.

— Мне! Мне! Мне! — хором завизжали наши малявки.

Скоморох ещё сильнее разулыбался своими нарисованными губами и бросился дурить детвору. Ленточки сменяли монетки, мелюзга восхищённо охала, я же краем глаза поглядывал на компанию Саноса. Всей толпой заявились. Даже Браг с Гаучем здесь. Не хватает только Патарки. И хорошо. Похоже, старшакам не до меня сегодня. Глядишь, без конопатого свина и не пристанут ко мне.

— А это кто тут у нас такой жадный? А ну, отдавай монетку!