Безоружна и очень опасна

После пяти лет занятий в школе я получил черный пояс. Вручил мне его сам Дзен, после того как я выдержал все восемь степеней экзамена. Особенно трудной была последняя, восьмая степень. Я должен был голыми руками справиться с пятью отменными бойцами, которые были вооружены палками, а также метнуть точно в цель кинжал с двадцати пяти метров. Но и это испытание я преодолел успешно и был принят в ранг мастера. Через год я стал обладателем черного пояса третьего дана.

Вскоре отца отозвали на родину. Я поступил в институт, потом была армия, воздушно-десантные войска. Все это время я старался не потерять форму, руководил физической подготовкой десантников. Не знаю, как сложилась бы моя дальнейшая судьба, но тот злополучный прыжок, когда парашют удалось раскрыть почти у земли, решил все однозначно: госпиталь, а затем увольнение в запас.

Когда я пришел к командиру дивизии за документами, я увидел в кабинете незнакомого генерала. Меня, оказывается, ждали. Представитель Министерства внутренних дел республики пришел, чтобы пригласить меня на работу в их ведомство. Надо было наладить у них систему подготовки бойцов отрядов специального назначения. Я согласился — при условии, что мне разрешат открыть свою школу, где наряду с работниками милиции овладевали бы искусством каратэ молодые люди из числа демобилизованных, а также юноши, закончившие среднюю школу, и студенты. Генерал не возражал и обещал всяческую поддержку, ибо увидел в моей идее прекрасную перспективу постоянного пополнения рядов спецназа квалифицированными кадрами.

Так стал я начальником школы восточных единоборств, а точнее — каратэ. Стараюсь передать своим питомцам все, что сам знаю и умею, и пока вроде получается. Из стен школы выходят отличные мастера.

Ну, а как же быть с девушкой, у которой загадочное имя — Ия? Может, действительно она «загорелась», и поступить в нашу школу стало мечтой ее жизни? Чем черт не шутит, вдруг выйдет из нее толк. Рискну. А членов приемной комиссии попробую убедить, обычно они прислушиваются к моему мнению. Думаю, и на этот раз получится. Вначале пойдет в группу начинающих, а там посмотрим. С ребятами поговорю, чтобы относились к ней как к товарищу, которому нужна поддержка.

ИЯ

После того, что произошло в парке, я несколько дней вообще не выходила из дома, никого не могла видеть и слышать. Перед глазами вновь и вновь разворачивались события того вечера.

Что было дальше, после того как «скорая» увезла Игоря? Зареванная, я помчалась домой. На углу моей улицы дорогу преградили двое парней. Заговорили тихо, вкрадчиво:

— Не торопись. Успокойся. Мы твои друзья и не хотим тебе плохого. С Игорем — случайность. Он сам виноват, полез в драку. Наш тебе совет: посиди с недельку дома, пока все образуется. Всем скажи, что заболела. О наших встречах — ни гугу. Если придется давать показания, скажи, мол, приставали в парке хулиганы. Дружок заступился, и вот финал. Ну, а ежели растрезвонишь, пеняй на себя. И знай, у нас везде свои люди — и в милиции, и в прокуратуре. Кстати, поторопи отца с Жуховым. Не сделает он, попросим других, но тогда не обессудь.

Мне стало страшно от их угроз. Я чувствовала себя совершенно беззащитной, не зная, как поступить — бежать ли в милицию или поспешить домой к отцу, а может, позвонить Ирке, посоветоваться, как быть. Они ушли, а я все стояла посреди улицы в какой-то прострации. Очнувшись, что есть силы помчалась домой, открыла дверь — на столе лежала записка. Отец сообщал, что неожиданно уехал в командировку. Что ж, это даже к лучшему, не буду его расстраивать. Теперь есть время успокоиться и обдумать случившееся. Прежде всего надо узнать, куда увезли Игоря и в каком он состоянии, может, все еще обойдется.

Звоню по 03. Через минуту я набрала номер телефона больницы, там ответили: «Покровский скончался».