Безобразный Малыш

Жрица, посмотрев на него долгим взглядом, сказала:

— Я поняла. Но ты после этого не можешь оставаться вождем, Серебристое Облако.

— Знаю. Те, Кто Убивает, соберутся и сделают свое дело. Можете оставить меня в жертву Богине. Новый вождь поведет вас по этой горе на восток — искать убежища.

— Да, — сказала жрица, не очень взволнованная всем этим. — Кто же будет вождем после тебя? Пылающее Око? Расколотая Гора?

— Кто захочет.

— А если захочет не один?

— Тогда им придется сразиться, — пожал плечами вождь.

— Нет, это неправильно. Ты должен выбрать сам.

— Нет. Мудрость покинула меня. Мой век истек. Иди, готовься, жрица. Я все сказал.

И вождь отошел. Жрица окликнула его, но он не отзывался. Она бросила в него снежком, попала в плечо, но вождь не оглянулся. Он больше ни с кем не хотел говорить. Это его последний день, и он хотел одного — побыть в тишине и покое до тех пор, пока за ним не придут Те, Кто Убивает, с дубинкой из бивня. Завтра у него больше не будет болеть нога, и кто-то другой примет на себя бремя его власти.

Он стоял один, глядя на алтарь, у которого его народ так и не смог помолиться.

У реки собралось несколько Чужих — все вооруженные, воины. Что им надо? Молодой Олень, стоявший на страже у алтаря, беспокойно шагал взад-вперед. Уж не думают ли Чужие напасть и взять алтарь с боем?

Такое уж мое счастье, подумал Серебристое Облако. Сидели мы, сидели здесь неделя за неделей, сторожа друг друга, и никто не осмеливался захватить алтарь. Но стоило мне решиться уйти и оставить это место за ними, как они тут же приготовились отнимать его силой. А мы не можем с ними объясниться, поэтому придется драться, и многие погибнут. Погибнут напрасно. Если бы они дождались завтрашнего дня, алтарь достался бы им без боя — ведь мы бы ушли.

— Пылающее Око! — позвал он. — Волчье Дерево!

Те подбежали, и вождь показал им, что происходит у алтаря.

— Они собираются начать бой? — спросил Волчье Дерево.

— Это одной Богине ведомо, мальчик. Однако приготовьтесь на всякий случай. Скажите остальным. Всем скажите — даже старикам. — Серебристое Облако поднял копье. — Я буду сражаться рядом с вами, если они нападут.

— Ты, Серебристое Облако? — недоверчиво спросил Пылающее Око.

— Почему нет? Думаешь, я забыл, как это делается?

Лучше умереть в бою, сказал он себе, чем под дубинкой Тех,

Кто Убивает. Хотя он предпочел бы, чтобы сражение не состоялось и Люди ушли отсюда мирно.

Пылающее Око и Волчье Дерево побежали поднимать тревогу.

И вдруг, откуда ни возьмись, к вождю бросилась возбужденная Ведунья. Утром она в одиночку, как делала часто, ушла побродить по восточному склону, откуда они спустились. Эта женщина с каждым днем делалась все чуднее и чуднее.

— Серебристое Облако! Смотри! Смотри!

— Куда мне смотреть? — обернулся он к ней.

— На гору! — показала она назад. — Видишь там свет?

— Где? — Он всматривался, прищурив глаза, но ничего необыкновенного не видел.

— На тропе, по которой мы пришли. Видишь?

— Нет... Да, вижу! Вижу!

По спине вождя прошел холодок. Он уже видел однажды этот свет. Воздух наверху мерцал, ослепительно вспыхивая красным и зеленым огнем. Сверкающие кольца и петли плясали, свиваясь в венки. А в середине пылал белый огонь, такой яркий, что на него трудно было смотреть.

Такой же свет явился им, когда они спускались сюда с горы много недель назад. Когда Богиня взяла мальчика — Меченого Небесным Огнем.

Серебристое Облако стал шептать молитву. Позади него запела жрица, и двое младших подхватили ее песнь.

— Что это за свет, Серебристое Облако? — спрашивал кто-то. — Скажи нам! Скажи!

Серебристое Облако отмахнулся и медленно, скованно, как будто он долго шел по снегу и ноги у него окоченели, начал подниматься в гору.

Он должен подойти поближе. Он должен видеть.

— Богиня снова нам явилась, — прошептала одна из женщин.

Серебристое Облако все шел вперед и слышал, что следом идут другие. Оглянувшись на алтарь, он увидел, что и Чужие заметили на горе знамение — они покинули берег и тоже медленно всходили вверх, охваченные таким же, как и он, неодолимым стремлением: подойти и увидеть.

— Там Богиня! — застонала женщина. — Я вижу ее. Я вижу ее!

— Да, Богиня!

— Богиня в образе Чужой!

— Богиня в образе Чужой! Смотрите! Смотрите!

Серебристое Облако сощурил глаза, пытаясь рассмотреть то, что видели другие. Но свет был слишком ярок — странный свет, разноцветный вихрь с ослепительно белой сердцевиной.

Потом свет начал меркнуть, и Серебристое Облако увидел Богиню.

Она спокойно стояла на склоне, там, где только что горел нездешний свет. Такая же, как Чужие, да — очень высокая и тонкая, бледнолицая, светловолосая, с красными губами и круглым гладким лбом. На ней были белые одежды, каких Серебристое Облако никогда еще не видел.

А на руках она держала дитя. Дитя Людей.

Богиня тихо и медленно сходила с горы к собравшимся у подножия. Серебристое Облако шел ей навстречу. Теперь по левую руку от него шла Ведунья, по правую — жрица, позади — Хранительница Прошлого. Женщины жались поближе к нему, охваченные таким же трепетом, как и он, надеясь, что священная особа вождя защитит их перед лицом Богини.