Безоблачное небо

— Если честно, это довольно отвратное место, где процветает пиратство, работорговля, а человека могут убить за горсть монет или просто потому, что он из другой страны. Но все… — я задумался. — Все зависит от того каков ты сам и что хочешь от мира. Я родился в высоких горах и рос среди сурового и жестокого народа, который так и не принял ни мою мать, ни меня самого. Не приняв их правил, я ушел с гор и отправился странствовать. Воевал за страну, но мы проиграли. Ирину тяжело ранили, я спрятал её у надежного друга, а сам отправился в изгнание. Потом жил на Вольных островах. Это красивое место, но там нельзя показывать слабость. Я спал с пистолетом под подушкой и никогда не расставался с ножом. Я бы не сказал, что тамошние жители особенно жестокие, просто… они просто сначала проверяют тебя. Если ты слаб — тебя сожрут и забудут, но если ты силен, они могут даже начать тебя уважать или хотя бы не будут трогать, зная, что у тебя тоже есть зубы и когти. Я жил какое-то время и в Облачном городе. Там… как и везде, полно хороших людей и полно конченых тварей. Одним я помогал, или они помогали мне, а других мне порой приходилось убивать, о чем я ничуть не жалею.

Риесарха внимательно меня слушала, а я приблизился к ней и понизил голос.

— Видишь в чем дело, я не знаю ответа на твой вопрос. Однажды мы с Серым попали в песчаную бурю. Мы три дня прятались от ветра и песка под «касаткой», дышали через ткань и молились, чтобы выдержали веревки, которыми мы закрепили самолет. А когда буря закончилась, то вокруг нас намело целые кучи песка, а наш мешок с запасами воды попросту сдуло с места и засыпало. Мы так его и не нашли. И вот представь. Три дня мы прятались от бури, потом сутки расчищали плато вокруг самолета, чтобы взлететь. Стояла ужасная жара, у нас не было ни глотка воды, а из еды осталась лишь соленая рыба. Но то утро, когда буря закончилась и взошло солнце — это было самое красивое утро, которое я видел в жизни. Весь наш мир как та пустыня — суровое и опасное место, в котором живут милые и забавные пустынные лисички, а по утрам после бури от красоты захватывает дух у тех, кто смог эту бурю пережить.

— Ты любишь этот мир, — неожиданно сказала Риесарха.

— Да, наверное, — я пожал плечами. — Хотя до того, как я оказался в этом гиблом городе, я этого не понимал. Но, увы, наш мир прекрасен именно тогда, когда у него не получилось тебя убить.

— У нас тоже есть пустыня и горы…

— Это все не то. Ваша пустыня мертвая, в ней не осталось жизни.

— Я знаю, но может быть еще не поздно… — еле слышно проговорила Риесарха.

Я не понял, что она хотела этим сказать, но не стал переспрашивать. Вместо этого я налил себе полный кубок и едва не уронил его из-за просьбы Риесархи.

— Я хочу сбежать отсюда, улететь вместе с вами, но сначала помоги мне уничтожить Вихрь.

— Что?

— Я дочитала дневник до конца. Его автор, увы, так и не назвал себя, но это не важно… он писал, что то, что должно было быть нашей защитой, стало нашей погибелью. Вихрь как-то нарушил естественную циркуляцию воздуха, и из-за этого у нас перестали идти дожди, и все засохло… Ты рассказывал много интересного, но ни разу даже не упомянул о Враге. И я чувствую, что ни ты, ни Ирина, не понимаете, о чем я говорю. Значит, в защитном Вихре уже давно нет никакой необходимости.

— Тогда покажи этот дневник этим вашим жрецам, пусть отменят заклинание или снимут его, или как там это делается…

— Нет, Ирвин, — покачала головой Риесарха. — Они, скорее всего, просто убьют меня, а дневник спалят. Жрецы в давнем союзе с риегалами, а те скрывают правду о том, что происходит во внешнем мире. Их власть держится на страхе перед неизвестным.

— Понятно, допустим, я согласен помочь тебе, — старательно скрывая мысли, проговорил я. — Но как это сделать?

— Я не знаю, поэтому и прошу твоей помощи…

Дождь постепенно затихал. Риесарха никак не могла допить один единственный кубок вина. Неожиданно она начала буквально исповедоваться мне, при этом крылатая говорила так много и быстро, что мне оставалось только кивать головой время от времени. Рассказывала она о том, как впервые задумалась о вранье жрецов, как начала искать крупицы правды, как собирала все, рассталась с последними друзьями, как пришлось работать на риегалов, чтобы зарабатывать на еду и отвести от себя подозрения, потому что они следили за теми, кто покидает Небесную обитель.

Мне было не впервой выслушивать подобные монологи. На Вольных островах и в Облачном городе было много людей и нелюдей готовых высказать все накопившиеся в душе случайному собутыльнику в кабаке. Я привык внимательно выслушивать их, сочувственно кивать или добавлять нужные комментарии и… забывать все, переступив порог кабака. Впрочем, ничего иного от меня и не требовалось. Вот и на этот раз я забыл большую часть рассказа Риесархи, едва она закончила говорить.