Безногий ас

Властный, не терпящий возражений Бадер все видел в черной и белой красках. Он не признавал полутонов. На первой стадии подготовки нового крыла, когда нужно было добиться взаимопонимания пилотов и ознакомить их с новой тактикой, он принимал жесткие решения моментально. Его вера в себя была непоколебимой, что могло быть крайне опасным в ком-нибудь другом. Он перебаламутил весь Тангмер. Сначала летчики смотрели на него, не скрывая своего любопытства. Потом они поверили в нового командира. И под конец он завоевал их, как раньше завоевал 242-ю эскадрилью. Разумеется, не всех. Было несколько человек, которых возмущала его грубоватая манера поведения, и они невзлюбили Бадера. Никто не остался равнодушным. Его или обожали, или ненавидели. Но последних было слишком мало, их ворчание оказалось гласом вопиющего в пустыне. Воодушевленный новыми задачами, он напрочь забыл о своих разочарованиях в мирное время. Он снова рвался в бой. Однако Ли-Мэллори не позволял ему пересекать французский берег, поэтому авиакрыло летало только над Ла-Маншем, вынюхивая противника. Он старался держаться к вражеской территории как можно ближе, однако они ни разу не встретили немецких самолетов. Зато они их слышали — по ночам. Тангмер имел две длинные белые взлетные полосы, которые в лунном свете были видны на большом расстоянии. Немцы использовали их иногда в качестве ориентиров, а иногда в качестве мишени. Немецкие бомбардировщики появлялись в небе Англии каждую безоблачную ночь. Когда над Тангмером раздавался рокот авиамоторов, все невольно вжимали голову в плечи и вздрагивали, когда слышали разрывы бомб, сопровождаемые визгом разлетающихся осколков и звоном битых стекол. Потерь пока не было, однако несколько самолетов были уничтожены, что было довольно неприятно. Гражданские рабочие пытались замаскировать взлетные полосы, поливая их зеленой краской. По крайней мере, предполагалось, что они это делают. Им удавалось закрасить до 50 ярдов в неделю. То, что они копались, словно сонные мухи, видели все летчики и техники. Еще хуже было то, что летчики знали — за эту возню они получают больше, чем пилот за боевой вылет. Бадеру очень хотелось бы заполучить их под свою руку, чтобы научить военной дисциплине.

В это же время в Тангмер прибыл Вудхолл. Он получил звание полковника и должен был стать комендантом базы, одновременно взяв на себя руководство службой наведения истребителей. Ли-Мэллори не хотел разрушать сработавшуюся команду в преддверии сложных операций. Бадер братски поделил домик коменданта с Вудхоллом. Остальные авиакрылья Истребительного Командования начали проходить подготовку на таких аэродромах, как Биггин-Хилл и Кенли, получив новых командиров, вроде лучшего аса КВВС Малана. Чтобы летчикам было легче узнать его самолетов в воздухе, Бадер приказал написать на борту своего «Спитфайра» крупные буквы ДБ. Обрадованный Вудхолл немедленно окрестил его «Салагой»[4]. Он называл так Бадера на земле и в воздухе, и эта кличка намертво прилипла к нему, став официальным позывным. Бадер не возмущался, это его даже позабавило.

Вудхолл вместе с Бадером попытался заставить рабочих на взлетных полосах шевелиться побыстрее, но их пламенные речи были обращены к глухим. За следующую неделю они закрасили все те же несколько ярдов. Скоро должно было наступить полнолуние, и, судя по всему, Тангмеру опять могло крепко достаться. (Рабочие жили в нескольких милях от аэродрома, их это не волновало.) Вудхолл позвонил в Департамент общественных работ, однако местные чиновники оказались совершенно беспомощны. Найти главного, который мог бы повлиять на события, Вудхолл не сумел.

И вот однажды ночью Бадера разбудил ужасный треск. Он услышал за окном дикие крики, заметил мелькающие огни. Торопливо пристегнув протезы, он подошел к окну и увидел, что бомба попала в угол офицерского клуба, который горел. Над головой послышался гул моторов и треск пулеметов — немецкий летчик спикировал прямо на зарево пожара. Пока Бадер выбирался наружу, прибыла пожарная машина, и вскоре с огнем удалось справиться. Как ни странно, никто из находившихся в здании не пострадал. Летчики попрыгали из окон и поспешили укрыться в ближайших кустах. Героем этой ночи стал католический священник, который, нацепив каску, обошел весь горящий дом, разыскивая раненых. Поползли самые фантастические слухи. Немецкие пули со звоном били по его каске, а доблестные летчики-истребители прятались в окопах.

Но это была последняя капля. Бадер послал приглашение посетить Тангмер своему старому приятелю по гольфу — Генри Лонгхерсту. Лонгхерст еще не успел поступить в армию и все еще работал журналистом. Он все увидел собственными глазами и услышал рассказы очевидцев.

На следующей неделе в «Санди Экспресс» появилась ядовитая статья о том, как некоторые эскадрильи Королевских ВВС подвергаются опасности из-за нерасторопности гражданских служб, которые должны маскировать взлетные полосы.