Безнадежны в своем предназначении

Горячее тяжелое дыхание я почувствовала всем телом. Оно буквально опаляло мои плечи, мою все еще мокрую одежду, лучше всего свидетельствующую о совершенном грехе. Помня о том, что время идет, причем очень быстро, гораздо быстрее, чем хотелось бы, я обернулась. В черных глазах, что отражают саму бездну, плыла тьма. Падший Палладин внешне был абсолютно спокоен. Ни один мускул не дрогнул на его лице и понять, что Киринион сейчас чувствует, оказалось для меня непостижимо. И это было даже хуже, чем если бы он открыто злился. Он молчал. Изучающе смотрел на меня. И снова молчал.

И я точно знала, что он знает. Тогда почему он молчит?!

— Я…, — попыталась я произнести хоть что-то связное, но слова застряли в горле.

Резкий размах мужской ладони, рассекающей воздух, заставил замолчать. Мои глаза закрылись сами собой. Да, я ждала удара. Я даже была готова к нему. Наверное, мне даже так хотелось. Пусть он накажет меня. Заслужила.

Удара не последовало. А когда его ладонь коснулась моей шеи, я вздрогнула. Но пальцы не сомкнулись в гневном порыве. Они ласково и нежно прошлись от линии сонной артерии и опустились на плечо.

— Аэлин, — тихонько позвал Кир.

Глаза открывать я не стала. Невыносимо страшно просто. Никогда я не боялась Прайма Алнаира. И даже когда узнала, что он падший Палладин, сосланный отбывать повинность за тяжкие грехи, я тоже приняла этого мужчину и не позволила страху проявиться даже на секунду. Но не теперь. И даже когда он второй рукой притянул к себе и прижал к широкой груди, я все равно была не в силах открыть глаза. Длинные гибкие пальцы забрались в мои волосы, чуть сдавливая под собой кожу. Сухие губы жестко и порывисто коснулись виска, задерживаясь там на некоторое время.

— Ты уже ощутила разницу между простым зовом плоти и зовом души и сердца, да, Аэлин? – тихим вкрадчивым шепотом заговорил Киринион.

Единственное, что я смогла – это сглотнуть застрявший в горле комок.

— Это может быть смертельно, — продолжил он. – Для нас обоих.

Я снова молчала, пытаясь осознать разницу между первым недавним поцелуем и вторым.

— Я понял, почему ты сделала это, — снова последовали его тихие и вкрадчивые слова. – И я не злюсь, Аэлин, — он ласково и аккуратно провел по моим волосам, и мне даже показалось, что на его лице появилась теплая улыбка. — Но тебе не стоит так поступать в дальнейшем. Тебе не стоит вынуждать меня на что-либо. Поверь, ты не захочешь знать, что бывает в таком случае. Если грань моей выдержки упадет – все закончится плохо. Не только для нас. И не только для наших миров.

Он говорил все так же тихо. И даже нежные успокаивающие нотки проскальзывали в его голосе, но я прекрасно понимала, что все это – лишь внешняя сторона медали. Не зря же его сам Создатель наказал. Явно было за что. За что именно, знать мне совсем не хочется.

— Но если он прикоснется к тебе еще раз, — ласковый тон сменился на просто тихий, разъясняющий, — на Альтерре станет на одного водного архимага меньше.

Кир не угрожал. Бывший Прайм Алнаира действительно не злился. И слова даже не звучали как предупреждение. Он просто произнес то, что будет, если я оступлюсь снова.

Тяжелый груз сердца будто сорвался в пропасть. Исчез, растворился во тьме, за пределы которой я не ступлю никогда, а, следовательно, и не увижу то, что осталось в ней.

— Ведьмы, — только и смогла произнести вслух.

Говорить все равно было проблематично. Груз последствий ушел, а вот чувство вины все равно осталось. Хоть и заговорила я на отстраненную от Дана тему.

— Это я тоже понял, — сказал Кир. Он немного помолчал, а потом добавил. — Просто не решил пока, что с этим делать.

Длинные гибкие пальцы приподняли меня за подбородок, заставляя посмотреть в черные глаза.

— И между прочим, именно поэтому я не ответил на твой зов, Аэлин, — укор проскользнул в тоне, но не более того. – Не потому, что ты там успела себе вообразить.

— А нечего было мне ультиматумы ставить, — неожиданно осмелела я.

Мужчина резкую перемену в моем голосе и нраве оценил. Едва заметно усмехнулся.

— Ты ведь помнишь, что я люблю тебя? – поинтересовался он.

— Помню, — кивнула я.

И прижавшись к самому невероятному мужчине во всех мирах и вселенных, добавила:

— И я тебя люблю, Кир.

Мужчина тепло улыбнулся и коснулся тыльной стороной ладони моих губ.

— Но ты все равно невыносима, Аэлин.

— Это я тоже помню, — не стала спорить я.

Палладин грустно ухмыльнулся и зарылся пальцами в мои волосы.

— Тебя тянет к водной стихии, Аэлин.

Я попыталась возразить, но мне не позволили.

— Этому есть объяснение. Физиологическое. Дело не в том архимаге. Дело в нашем архимаге, — тяжелая мужская ладонь скользнула по низу живота. – Ты же помнишь, что изначально стихийники обладали даром всех четырех? – и, не дожидаясь моего ответа, он тут же продолжил. – В силу крови четыре рода смогли обуздать лишь по одной стороне. Лично у тебя от рождения есть зачатки способностей и к остальным. Очень слабые. И благодаря твоей матери, которая способна вмещать в себя любой вид магии.