Безнадежно влип

– Потому что это лично мои обязанности. И другой их сделать не может.

– Ты такой уникальный?

– Самый что ни на есть обычный. Маш, не хочу я об этом говорить. Это не вопрос доверия. Просто…

– Что?

– Ничего. Все равно ни хрена не ясно. Давай хотя об этом не будем.

– О чем об этом?

– Ни о чем, – уклончиво отвечает Медведев. – Не надо тебя ничем грузить сейчас. Ты все запомнила, что я тебе сказал говорить, когда тебя будет допрашивать отец, а он будет это делать.

– Да. В принципе, я тут подумала, это будет даже романтично.

– Что?

– Встречаться тайно. Наверное, даже неплохо, побыть немножко друг без друга. Потом как соскучимся. У нас же не было ни одного свидания, а теперь будут. Тайные в смысле. Любой романтик обзавидуется.

– Ой, я уже себе завидую, – выдает Медведев, не скрывая усмешки в голосе.

– Миш?

– М?

– Скажи, что все будет хорошо.

– Я не люблю балаболить.

– Но иногда же можно. Чуточку.

– Мне – нет. Пока вспомнил про розы. Они требуют большого ухода. Иначе могут запросто погибнуть.

– Хорошо.

– Что хорошо?

– Я поняла.

– Сохрани их. В смысле не погуби. Пожалуйста.

– Ты сейчас очень странный.

– Не странный. Просто ухаживай за ними. Прочитай все в интернете.

– Ты так говоришь словно отдаешь мне ребенка, а сам уходишь на войну.

– Ну, скажем так. У всех бывают заскоки. Так вот, я загадал: не погубишь и сохранишь их, то все у нас будет хорошо, – а я думала только я малость того, но так даже интереснее.

– С этого и надо было начинать. Я уже бегу за удобрениями.

– Я серьезно, Маш.

– Я поняла. Куда ж я денусь. Сохраню все в лучшем виде. А ты только так меня будешь греть?

– Ты по-другому не заслужила. Сначала съешь на ужин тарелку манки, а потом, если будет желание, можно и по-другому. Главное не извергни на меня манку.

– Обязательно извергну именно на тебя, если посмеешь меня ею накормить. Вообще, замолчи и поцелуй меня. У губ уже некроз, не видишь, что ли?

***

Сказать, что будет романтично – легче, чем это принять. Не хочу отсюда уезжать, хоть тресни. Обвожу взглядом комнату, столь любимый диван и хочется снова совершить какую-нибудь глупость, аля приковать себя наручниками к этому месту.

– Ну что, все собрала?

– Не все. Много чего оставила. Примета такая, чтобы вернуться. Так что не надейся, что меня здесь больше не увидишь, Мишенька.

– Маш, ты неподражаема, – тянет меня на себя, целуя в губы.

– Благодарю. Это же комплимент?

– Ну, пусть будет, да.

– Ммм… слышь какая песня хорошая. Романтичная.

– Это намек, что ты хочешь лишить меня сейчас танцевальной девственности? Ну давай. Танец, так танец.

– А это что, прощальный подарок? Обойдешься. Я тебя ее лишу при других обстоятельствах. Например, на первом свадебном танце.

– Ой, Маша, – демонстративно цокает.

– Ой, Миша. Все, поехали, женишок уже заждался.

А судя по времени, мы действительно уже задержались. Всю дорогу пялюсь на профиль Миши. Впервые за прошедшее время понимаю, что хочу рисовать. Пожалуй, этим и займусь дома. Медведевский профиль меня отлично отвлечет.

– Мне кажется, у меня в виске уже дырка.

– Тебе так кажется.

– За разглядыванием меня, ты пропустила тот факт, что мы уже приехали.

Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что Миша не шутит.

– Не грусти, а то кое-что не будет расти.

– Что?

– Волосы.

– А мне и этой длины хватит. Тебе на радость только. Не буду засорять слив в ванной.

– Ну да, тогда грусти, конечно, – улыбнувшись, произнес Миша. – Слушай, помнишь я тебе говорил про цветок вчера?

– Я не настолько отмороженная, чтобы это забыть.

– Я тебе не все сказал. Зимой их вообще никто не рекомендует покупать. Я выбрал те, которые покрепче, но все же. У восьмидесяти процентов новичков розы погибают от неправильного ухода.

– Зачем ты мне об этом говоришь сейчас?

– Хочу, чтобы ты вошла в двадцатку.

Несколько секунд смотрю на Мишу, обдумывая его слова, и вместо того, чтобы предъявить ему претензию за то, что купил такой проблемный цветок, я почему-то радуюсь от «хочу, чтобы ты вошла двадцатку».

– Я научилась готовить, убирать и, о Боги, даже чуть-чуть заниматься этим. Так что цветок – не проблема. Сиди, – одергиваю его руку, как только Миша хочет выйти из машины. – Не надо меня провожать до его машины. Не хочу никаких провожаний. Ты просто подвез меня. Вещи не тяжелые, – ну вот, если поцелует сам, то все точно будет хорошо.

– Как скажешь, – давай, давай, ну целуй. Да! Да! Да!

– Я напишу, – отрываюсь от его губ первая.

– Буду ждать.

Глава 24

Глава 24

Не надо меня провожать? Вещи не тяжелые? Ну вот кто тянул меня за язык? Теперь уже и не отвертишься. Еле-еле доковыляла до машины. Дверь мне открыл, как и предполагалось, водитель. Чувствую на себе внимательный взгляд Архангельского.

– А что прынц не мог дотащить хотя бы горшок? – ничего не отвечаю. Молча сажусь на сиденье и демонстративно ставлю между нами цветок.

Но стоило только оказаться в чужой машине, как дальше вся моя храбрость куда-то исчезла Чувство неловкости зашкаливает. Как я буду союзничать с этим мужчиной, если я его боюсь? Я даже не понимаю, как с ним говорить. Доллар, колбаса и погода уже были. Цены на коммунальные услуги? Так он, наверное, не платит сам.