Безнадежно влип

– Ничего. Это риторический вопрос.

Смотрю, как моднявый достает из-под досок собачью миску и меня начинает потрясывать от злости. Он не просто знает, где и что лежит. Он реально частый гость в моем доме. Маша не врала. И это неимоверно выводит из себя.

– Ну, я тогда пойду, – давно пора. – Вечером, если что, забегу. С наступающим.

– И тебя.

Удостоверившись, что моднявый свалил, перевожу взгляд на собаку, доедающую приличную порцию еды. Интересно, скольких еще собак Маша собрала вокруг себя? Не удивлюсь, если таких десятки и все бабки, не пойми откуда взявшиеся, она спускает на бездомных собак.

Перевожу взгляд на вибрирующий мобильник. А вот и явный источник денег.

– Ну что, как там у вас дела?

– Восхитительно. Скажи мне, это ты сдала Машины украшения в ломбард? Ну или каким образом у нее появились деньги?

– Ага. Я несколько штучек сдала, а браслет с бриллиантами она мне подарила, – ну вот как на это реагировать? – Миш, я чувствую флюиды твоей злости. Не надо, пожалуйста. Ну не могла я ей не помочь. Вот у меня есть ты, а у нее кто? Миш?

– Мне пора. Дел много.

Кладу трубку и заношу пакет в дом. И стоило мне только взглянуть на купленные продукты, как снова вернулось раздражение: шампанское, икра, креветки и тарталетки. Мда… а замашки царские никуда не делись. Ан нет, для простого человека еще есть колбаса. Зря недалеко открыли сетевой магазин, так бы и замашки пропали. Но это все фигня, по сравнению с тем, что Маша реально собиралась праздновать новый год не одна. Вот тебе и просто Мария.

***

Понимаю, что уже хватит рубить дрова. Их хватит на месяц, а то и больше, но остановиться не могу. Нет, это не ревность, как наверняка хочется Маше. Это микс из разочарования и злости. Не знаю в ком больше разочарован. В себе за то, что отнес ее к каким-то особенным девушкам или в ней, что оказалась тупо… обычной. Меньше месяца прошло, а она уже готова отмечать новый год с каким-то левым парнем? Да каким бы он ни был смазливым, башка-то на плечах ее есть или она только для красоты?

Хотя злость во мне превалирует над разочарованием. Какая-то часть внутри меня дико бесится о того, что Маша смогла жить одна. Нормальный человек должен порадоваться, я же от этой мысли закипаю. Идиотизм какой-то. На хрена я вообще сюда приехал?

Убираю топор в сарай и заношу дрова в дом. Учитывая то, сколько прошло времени, пора бы уже Маше и согреться, а мне смыть с себя пот. Рявкнуть на Берсеньеву, чтобы поторопилась выйти, я не успел, равно как и дернуть за ручку двери ванной. Маша сама ее открыла. Я же зачем-то оперся рукой о дверь, перекрывая ей выход. Что я творю? Ну вот на хрена?

Хотя ответ очевиден, меня раздражает, что она на меня не смотрит, но еще больше бесит ее показное равнодушие. Как же хочется ее поддеть… хоть чем-нибудь.

– Согрелась, Машенька? – тихо шепчу я, наклонившись к ней. Намеренно касаюсь губами мочки уха. – Или в каких-то местах тебя еще нужно согреть?

– Спасибо за заботу, все нормально. Можно пройти? – наконец поднимает на меня взгляд.

– Можно, – спокойно произношу я и ставлю вторую руку на дверной проем. Ну все, кто-нибудь позовите санитаров. – К тебе тут приходили в гости.

– Кто?

– Никита голова отбита. Он почему-то подумал, что я твой отец.

– Ну да, тебе дашь лет сорок с такой-то бородой. А то и больше. А кем ты в итоге представился?

– Твоим папашей и представился, – ну наконец-то, хоть какие-то проявления эмоций на Машином лице. Никогда бы не подумал, что буду так рад видеть ее едва заметную улыбку. – Ну я ж тебе как отец.

– Странные у вас отношения ко мне, папенька. То язык в рот суете, то пушкой генераторной готовы выстрелить.

– Ну, какие есть. Я сказал ему, что ты заболела. Ты же понимаешь, что я не позволю кому-то постороннему войти в мой дом. Он там на селедку под шубой покушался, но я ему сказал, что ты не успела приготовить.

– Спасибо, папочка, что сообщил. Это я готовила для него, поэтому придется отдать, – ну охренеть, приплыли. – Может, пропустишь меня? – скорее придушу.

– Иди, доченька, – на удивление, спокойно произношу я, убрав руки.

Ну хоть бы в душе вода не проходила от Машиных волос. Так нет же, сток почищен. Хотелось бы придраться, а тупо не к чему. Дожил.

Даже если теоретически предположить, что я решусь хоть на какую-нибудь связь с Машей, в лучшем случае это очень кратковременно, ибо ее папаша по-любому не допустит такой мезальянс. А если прознает раньше, меня ждет реальный пиздец. Да ладно бы мне, но под раздачу попадут еще Наташа и Женя. По всем фронтам попаду. Но при всем при этом, живущий во мне типичный мудак тупо противится мысли, что кто-то может маячить рядом с Машей. Да уж, сам не ам и другим не дам.

Выхожу из ванной и направляюсь в единственную комнату. В любой другой ситуации я бы бесился, что придется с кем-то жить бок о бок в одной комнате. Сейчас же меня даже забавляет тот факт, что гостиная, пусть и большая – единственная жилая комната в доме. Посмотрим, где ты будешь спать, Машенька. Надеюсь, про то, что помимо дивана, расстилается еще и кресло, она не догадается.