Безнадега

Водитель постоял на пороге, затем с бесстрастным лицом прошел в помещение. Шляпа а-ля медвежонок Смоки медленно поднималась: ее толкали вверх волосы. Волос было куда больше, чем у прежнего владельца шляпы. Из камеры Колли Энтрегьян увел женщину, рост которой не превышал пяти футов и шести дюймов, а вес — ста тридцати фунтов. По лестнице же поднялась увеличенная копия этой женщины: рост шесть футов три дюйма, широкие плечи, вес никак не меньше двухсот фунтов. На ней был комбинезон, взятый из раздевалки перед тем, как патрульная машина покинула карьер, который горнорудная компания называла Рэттлснейк номер два, а горожане — Китайской шахтой. Комбинезон чуть жал в груди и бедрах, но устраивал водителя куда больше, чем старая одежда Эллен Карвер. Такая же ненужная, как ее прежние тревоги и желания. Что же касается Энтрегьяна, то водитель оставил себе его ремень, бляху, шляпу и револьвер, что болтался теперь у бедра.

Разумеется, болтался. В конце концов к западу от Пекоса закон олицетворяла только Эллен Карвер. Это ее работа, и она никому не позволит помешать ей делать то, что нужно.

К примеру, своему прежнему сыну.

Из нагрудного кармана комбинезона она достала маленькую каменную скульптурку. Паука, вырезанного из серого камня. Скульптурка на ладони Эллен Карвер завалилась налево: не хватало одной отбитой ноги. Спинка паука по форме немного напоминала скрипку.

— Тэк! — произнесло стоящее у стола существо с раздутой физиономией — грубой пародией на лицо женщины, которая десять часов тому назад читала дочери книжку «Любопытный Джордж» и с ней на пару пила чашку какао. Но теперь глаза на этом лице переполняла злоба. Существо вскинуло вторую руку над головой, едва не достав до лампы над столом.

— Тэк ах ван! Тэк ах лах! Ми хим ен тоу! Ен тоу!

Пауки-отшельники поспешили к ней из подлестничной тьмы, из ящиков стола, из темных углов камер. Выстроились в круг. Существо медленно положило каменного паука на стол.

— Тэк! — прокричало существо. — Ми хим ен тоу!

Пауки на мгновение застыли. Их было не больше пятидесяти, каждый размером с изюминку. А потом круг разорвался, и пауки двумя колоннами устремились к двери. Существо, бывшее Эллен Карвер до того, как Колли Энтрегьян увез ее в Китайскую шахту, наблюдало за их исходом. Потом убрало каменную скульптурку в карман.

— Евреи должны умереть, — сообщило оно пустой комнате. — Католики должны умереть. Мормоны должны умереть. «Грейтфул дэд» должны умереть. — Существо помолчало. — Маленькие набожные мальчики тоже должны умереть.

Оно подняло руки Эллен Карвер и начало задумчиво барабанить пальцами Эллен Карвер по ключицам Эллен Карвер.

Часть III «Американский запад»: Тени легенд

Глава 1

1

— Святое дерьмо! — воскликнул Стив. — Это же надо!

— Клево, — поддержала его Синтия, а потом оглянулась, чтобы посмотреть, не обидела ли она старика. Но Биллингсли куда-то подевался.

— Юная леди, — повернулся к ней Джонни, — клево — это из молодежного жаргона, который придумывается каждым новым поколением лишь затем, чтобы как-то выделиться. Так что на самом деле ничего клевого здесь нет. Просто мило.

— Клево, — улыбаясь повторила Синтия.

Как догадался Джонни, «Американский Запад» построили в конце сороковых или в начале пятидесятых годов, после второй мировой войны, когда кинотеатры уже не напоминали монстров двадцатых и тридцатых и еще не превратились в многофункциональные комплексы, какими стали в шестидесятые. Биллингсли зажег несколько ламп вдоль экрана и в оркестровой яме, но этого хватило, чтобы осветить весь зал. Благо размерами он не поражал. Большинство сидений осталось на месте, хотя красный бархат выцвел, во многих местах порвался и покрылся плесенью. Во всю сцену тянулся экран, громадный белый прямоугольник сорок на двадцать футов, на котором в свое время Рок Хадсон обнимался с Дорис Дей, а Чарлтон Хестон состязался со Стефеном Бойдом.

Экран и оркестровую яму разделяла сцена, как предположил Джонни, архитектурное излишество, поскольку к тому времени, когда построили кинотеатр, водевиль уже умер. Так для чего же ее использовали? Наверное, для политических речей и выпускных школьных вечеров. Джонни легко мог представить себе, как к сидящим в зале с трибуны обращался кандидат на должность старшего золотаря Навозного округа. Но для чего бы ни служила эта сцена в прошлом, те, кто посещал вышеозначенные церемонии, не могли предположить, какая судьба будет уготована ей в настоящем.

Джонни огляделся, слишком уж долго отсутствовал Биллингсли, и увидел старика, идущего узким коридорчиком, что вел от туалетов. У старика там припасена бутылка, вот он и пошел промочить горло, ничего больше, подумал Джонни, но не почувствовал запаха спиртного в дыхании ветеринара, когда тот проходил мимо, а этот запах Джонни улавливал без труда, поскольку сам бросил пить.