Безнадега

– Стервятники! – воскликнул кои. – Красавцы, правда?

Голос у него заметно сел. По пути в город коп дважды чихнул, и во второй раз его зубы окрасились хлынувшей из горла кровью. Джонни не знал, что с ним такое, да и не желал знать. Он лишь хотел, чтобы эта внутренняя болячка побыстрее отправила копа в мир иной.

– Могу тебе кое-что рассказать о стервятниках, – продолжал коп. Они очень терпеливы и могут ждать целую вечность. К тому же осторожны, их на мякине не проведешь. Вы согласны со мной, mon capitaine?

– Как скажете, патрульный. – Джонни полагал, что не стоит понапрасну злить копа. Парень, похоже, одной ногой уже стоял в могиле, и Джонни хотелось присутствовать при окончании сего процесса.

Они проехали мимо мертвого пса и двух мерзких стервятников.

А что же койоты, Джонни? Что с ними происходит?

Но он не позволил себе думать о койотах, выстроившихся по обе стороны дороги, словно почетный караул, о том, что, стоило патрульной машине проехать мимо, они убегали со всех ног, будто им смазали задницу скипидаром.

– Они пердят, знаешь ли, – сипло сообщил коп. – Стервятники пердят.

– Я этого не знал.

– Да, сэр, из птиц только они это умеют. Упомянешь об этом в своей книге. Шестнадцатая глава "Путешествия с «харлеем».

Джонни решил, что название для книги действительно глупое.

Теперь они проезжали мимо трейлерного парка. Джонни прочитал надпись:

Я – УВАЖАЮЩИЙ ОРУЖИЕ, ЛЮБЯЩИЙ ВЫПИТЬ, ЧИТАЮЩИЙ БИБЛИЮ, НЕ ТЕРПЯЩИЙ КЛИНТОНА СУКИН СЫН.

НА ПСА ВНИМАНИЯ НЕ ОБРАЩАЙТЕ, ОСТЕРЕГАЙТЕСЬ ХОЗЯИНА.

Добропожаловатьвместныйад,подумал Джонни.

Патрульная машина проехала мимо здания горнорудной компании. Джонни удивили автомобили, замершие на стоянке. Ведь рабочий день давно закончился.

Почему же эти машины не стоят на подъездных дорожках или не кучкуются около «водопоя»?

– Да, да, – не унимался коп. – Так и надо написать. Глава шестнадцатая. Пердящие стервятники Безнадеги. Похоже на название романа Эдгара Раиса Берроуза, правда? Берроуз куда лучший писатель, чем ты. Знаешь, почему? Потому что писал без претензий. И занимался только делом. Расскажи историю, сделай свою работу, доставь людям удовольствие и держись подальше от колонок светской хроники.

– Куда вы меня везете? – спросил Джонни, сохраняя нейтральный тон.

– В тюрьму. Где все, что ты скажешь, будет использовано против тебя.

Джонни наклонился вперед, морщась от боли в спине. Болело то место, куда пришелся удар копа.

– Вам нужна помощь, – мягко заметил он. – Вы это знаете, патрульный?

– Помощь нужна тебе, – отпарировал коп. – Физическая, духовная и редакторская. Тэк!Но помощи тебе ждать неоткуда, Большой Джон! Ты съел свой последний литературный ленч и оттрахал последнюю интеллектуальную телку. Теперь ты один в неведомой земле, и тебя ждут самые длинные сорок дней и сорок ночей в твоей никчемной жизни.

Слова эти колоколом отдались в ушах Джонни. Он на мгновение закрыл глаза и вновь их открыл. Они уже ехали по городу. Справа – бар, слева скобяной магазин. На тротуарах никого, ни единой души. Конечно, в западных городках жизнь не бьет ключом, но чтобы улицы пустовали? Такого ему видеть не доводилось. Когда они проезжали мимо автозаправки «Коноко», Джонни увидел парня в конторке, который сидел в кресле, положив ноги на стол. Не шевелясь. А вот на улице…

Пара четвероногих тварей неторопливо трусила через единственный в городе перекресток под мигающим желтым светофором. Джонни хотел убедить себя, что это собаки. Не смог. Койоты.

Дело не только в копе, Джонни, разве ты этого не понимаешь? Что-то тут не так. Совсем не как у людей.

На перекрестке коп неожиданно ударил по тормозам. Джонни этого не ожидал, поэтому его бросило на металлическую сетку между передним и задним сиденьями. Он ударился носом и заревел от боли.

Коп этого и не заметил.

– Билли Рэнкорт! – радостно завопил он. – Будь я проклят, если это не Билли Рэнкорт! А я-то думал, куда это он подевался! Готов спорить, что он нажрался и залег в подвале «Сломанного барабана»! Наверняка там отсыпался. Билли Большие Яйца, где же еще ты мог обретаться!

– Мой нос! – пискнул Джонни. Из носа вновь полилась кровь. Господи, как больно!

– Заткнись, крошка, – бросил коп. – Какой ты, однако, неженка.

Он подал патрульную машину назад и свернул на улицу, уходящую на запад. Опустил стекло, высунулся из кабины. Шея его цветом напоминала обожженный кирпич. Складки кожи блестели ярко-алой кровью.

– Билли! – проревел коп. – Эй ты, Билли Рэнкорт! Привет, старая перечница!