Безнадега

Джонни попытался отступить на шаг, подумать, но коричнево-черные щупальца ухватили его за лодыжки и дернули. И он полетел в скважину ногами вперед, ударившись затылком о край. Если о не шлем, череп его разлетелся бы, как орех. Мешочки с НАТМом он инстинктивно прижал к груди.

Потом пришла боль, нараставшая с каждым мгновением, съедавшая его живьем. Скважина инисходила на конус, из стенок торчали вкрапления кварца, которые резали, как осколки стекла. Ягодицы и спину разодрало в момент. Джонни растопырил локти, чтобы затормозить падение. Рукава тут же покраснели, а потом разорвались в клочья.

– ТЕБЕЭТОНРАВИТСЯ?– гремел голос из земли, теперь уже голос Эллен Карвер. – ТЭКАХЛАХ,ПАРШИВЫЙМЕРЗАВЕЦ,СУЮЩИЙСВОЙНОСКУДАНЕСЛЕДУЕТ!ЕНТОУ!ТЕНАХЛАХ!– Его кляли на двух языках.

Безумиевлюбомизмерении,подумал Джонни и рассмеялся, несмотря на боль. Он наклонился вперед, попытавшись сделать сальто. Времязадатьперцудругойстороне,подумал он и расхохотался еще сильнее. Джонни чувствовал, как кровь теплым ручьем стекает в сапоги.

Коричнево-черный дым окутывал его, что-то шептал, рты-присоски прижимались к шлему. Прижимались и пропадали, прижимались вновь и снова пропадали в нескончаемом чавканье. Сальто не получилось, скважина слишком быстро сужалась, теперь Джонни скользил по одной стенке боком, раздирая его в кровь. А потом спуск закончился.

Джонни лежал на дне, истекая кровью, изо всех сил пытаясь подавить крик боли и вернуть себе способность мыслить логично. Он поднял голову и увидел темную полосу, отмечающую его путь. Клочья материи свисали с некоторых кварцевых вкраплений.

Дым, выходя из дыры, клубился между ног Джонни, пытаясь добраться до его промежности.

– Уходи, – процедил Джонни. – Мой Бог приказывает.

Коричнево-черная мразь отступила, грязными лентами завилась вокруг голеней.

– Я могу сохранить тебе жизнь, – произнес голос. Джонни ничуть не удивился, что он звучал столь тихо. Тэкпо другую сторону дыры в дюйм диаметром, пульсирующей красным светом. – Я могу тебя излечить, вернуть здоровье, сохранить жизнь.

– А тебе по силам обеспечить мне Нобелевскую премию по литературе?

Джонни снял мешки с НАТМом с шеи и выхватил из-за пояса молоток. Надо действовать быстро. Слишком много порезов, голова уже туманилась от потери крови. Ему вспомнился Коннектикут, туманы по утрам в конце марта начале апреля. Старожилы называли это время земляничной весной. Почему, он не знал.

– Да! Да, это я могу. – В голосе из узкого красного горла слышались тревога, испуг. – Все,чтоугодно!Успех… деньги… женщины… И я могу излечить тебя, не забывай! Я могу тебя излечить!

– А можешь ты оживить отца Дэвида?

Нет ответа из ини.Зато коричнево-черный дым из дыры пополз вдоль ног на спину, и Джонни показалось, что на него словно напала стая пираний. Он закричал.

– Я могу избавить тебя от боли, – любезно сообщил Тэк.– Тебе надо лишь попросить… и, разумеется, отказаться от своих планов.

Глаза заливал пот, но Джонни сумел раздвоенным торцом молотка разорвать мешочек с НАТМом и начал высыпать его содержимое вокруг дыры. Красный свет тут же потух, словно существо по другую сторону дыры боялось, что свет этот может запалить НАТМ.

– Ты не посмеешь!– Голос звучал приглушенно, но Джонни слышал его вполне отчетливо. – Не смей, черт бы тебя побрал! Ах лах! Ах лах! Оз дам!Мерзавец!

Сам ты ахлах,подумал Джонни. И большой, толстый канделаш.

Первый мешочек опустел. Джонни видел, что дыра, идущая на сторону Тэка…в другой мир… или в другую вселенную… стала белой: ни тебе красного света, ни черного дыма. Но он боялся, что это явление временное. И какой прок от того, что дыра изменила цвет. Правда, Джонни показалось, что боль в ногах и спине уменьшилась.

Может,простонемееттело,подумал Джонни. Яхолодею,готовясьотойтивмириной.

Он схватил второй мешочек и увидел, что ткань с одной стороны залита его кровью. Слабость нарастала. В голове сгущался туман. Нужно торопиться. Спешить.

Джонни разорвал второй мешок, стараясь не обращать внимания на вопли в голове. Тэкполностью перешел на язык бестелых.

Содержимое второго мешка добавилось к тому, что уже лежало на полу. Получился широкий валик высотой в три дюйма. Хватит, подумал Джонни.

От его внимания не ускользнула тишина, повисшая в скважине в антакенаверху. До него доносился лишь тихий шепот, словно переговаривались между собой духи тех, кого замуровали здесь двадцать первого сентября 1859 года. Что ж, он собирался отпустить их на свободу. Борясь с туманом в голове, с нарастающей слабостью, Джонни залез в карман, пальцы нащупали нужный ему предмет, соскользнули, схватили вновь и извлекли. Толстый зеленый ружейный патрон. Джонни сунул его в глаз-дыру на дне ини,не удивился, обнаружив, что их диаметры совпадают, и присыпал патрон гранулами НАТМа.

– Ты закупорен, негодяй, – прохрипел Джонни.