Безмолвный дом

Словом, миссис Рен производила впечатление сильфиды или нежной пастушки, какими их изображают на дрезденском фарфоре, и ей бы следовало одеться в легкую тунику, а не в черный вдовий наряд. Люциан и впрямь счел его несколько преждевременным, поскольку миссис Рен еще не могла быть уверена в том, что убитый приходился ей мужем; но выглядела она столь очаровательно и по-детски непосредственно, что он с готовностью простил ей нетерпение, с которым она объявила себя вдовой. Пожалуй, при столь пожилом муже подобное стремление следовало счесть вполне естественным.

Насладившись столь очаровательным видением, Люциан перевел взгляд на внимательно прислушивавшегося к разговору третьего участника, розовощекого пухленького человечка лет пятидесяти или шестидесяти. Несомненное сходство с миссис Рен – у него были такие же голубые глаза и нежно-розовый цвет лица – дало Люциану основание предположить, что тот приходится ей отцом, как оно в действительности и оказалось. Линк при появлении Люциана представил его сильфиде в черном, которая в свою очередь познакомила его с седовласым добродушным пожилым господином, коего она величала мистером Джейбезом Кляйном.

При первых же звуках их голосов Люциан распознал выраженный гнусавый говор и характерный порядок слов в предложении, которые со всей очевидностью указывали, что миссис Рен и ее дружелюбный отец родились в Соединенных Штатах. Маленькая леди, похоже, чрезвычайно гордилась этим обстоятельством и подчеркивала свое республиканское происхождение куда настойчивее, чем следовало – во всяком случае, по мнению Дензила. Впрочем, иногда он и впрямь бывал слишком строг и даже придирчив.

– Послушайте, – сказала миссис Рен, бросив одобрительный взгляд на Люциана, – я чертовски рада видеть вас. Мистер Линк только что сообщил мне, что вы знали моего мужа, мистера Рена.

– Я знал его как мистера Бервина – Марка Бервина, – ответил Дензил, опускаясь на стул.

– Подумать только! – вскричала миссис Рен с живостью, которая казалась странной в ее положении, – а ведь в действительности его звали Марк Рен. Ну, теперь, пожалуй, ему никакое имя более не требуется, бедняге, – и вдова осторожно промокнула уголки блестящих глаз маленьким носовым платочком, который, как цинично отметил про себя Люциан, остался абсолютно сухим.

– Быть может, он сейчас уже присоединился к ангелам, Лидди, – жизнерадостно высоким тонким голосом сообщил мистер Кляйн, – так что, сдается мне, желать его возвращения нет никакого смысла. Рано или поздно всем нам предстоит попасть на тот свет.

– Надеюсь, с каждым это будет по-своему, – сухо заметил Люциан. – Прошу прощения, Линк, что прервал ваш разговор.

– Ничего страшного, – с готовностью откликнулся детектив. – Мы только начали, мистер Дензил.

– Да и разговора-то как такового еще не было, – сказала миссис Рен. – Я всего лишь ответила на несколько глупых вопросов.

– Вам они могут казаться глупыми, но без них не обойтись, – строго возразил Линк. – Давайте продолжим. Вы уверены, что погибший является – или, точнее, являлся – вашим супругом?

– Я уверена в этом настолько, насколько это вообще возможно, сэр. Мы живем в поместье Бервин-Манор неподалеку от Бата, и, очевидно, мой супруг, когда ушел, решил взять эту фамилию. А вот имя он оставил прежнее – Марк, разве не так? – продолжала бойкая вдова. – Что ж, моего мужа тоже звали Марком, так что, сами видите, все сходится – Марк Бервин.

– И это все ваши доказательства? – спокойно спросил Линк.

– Полагаю, что нет, но, мне кажется, и этого довольно. У моего мужа осталась отметина на правой щеке – он получил ее в драке на дуэли с немецким студентом во время пребывания в Гейдельберге. А потом он потерял часть мизинца – левого мизинца – в ходе одного несчастного случая на Западе. Какие еще доказательства вам нужны, мистер Линк?

– Те, которые вы уже предоставили, кажутся мне вполне достаточными, миссис Рен. Однако скажите, когда ваш супруг уехал из дому?

– Примерно год назад, да, папа?

– Тут ты хватила через край, Лидди, – поправил ее отец. – Скажем, десять месяцев тому, так будет правильно.

– Десять месяцев, – внезапно вмешался в разговор Люциан, – и мистер Бервин…

– Рен! – перебила его Лидия, вдова. – Марк Рен.

– Прошу прощения! Итак, Марк Рен снял дом на Женева-сквер шесть месяцев тому. А где же он провел остальные четыре?

– Спросите что-нибудь полегче, мистер Дензил. Об этом мне известно не больше вашего.

– Разве вы не знаете, куда он направился после того, как покинул Бервин-Манор?

– Господи, да откуда же мне знать?! Мы с Марком не ладили, и потому он пустился во все тяжкие и рванул на край света.

– Можешь быть уверена, Лидди, что не ты спутала ему все карты.

– Мысль об этом не может вызвать у меня ничего, кроме улыбки! – вскричала миссис Рен. – Я старалась угодить этому старику во всем.

– То есть вы хотите сказать, что часто ссорились друг с другом? – спросил вдруг Линк.

– Мы с ним жили как кошка с собакой. Господи Иисусе! Да с ним было невозможно жить. Я бы ушла от него сама, если бы он не бросил меня первым, честное слово.