Безмолвная

Через полтора года исчезла вторая девочка. Патрисия Боулз, пятнадцать лет, в последний раз ее видели в торговом центре, возле которого ее высадила мать. Три часа спустя Патрисия не появилась в назначенном месте встречи. Пять футов три дюйма, сто пять фунтов, светлые волосы и голубые глаза. Похожа на Дебору Шиффер, одна из лучших учениц, которая никогда не попадала в неприятности. Ее исчезновение, несомненно, внесло вклад в последующий развод родителей. Ее мать умерла семь лет спустя, а отец, до которого Джейн наконец смогла дозвониться, в настоящее время проживал во Флориде и явно не хотел говорить о своей давно потерянной дочери.

— Я снова женился, и теперь у меня трое детей. Мне слишком тяжело даже слышать имя Патти, — ответил он Джейн по телефону. Да, ему много лет звонила полиция по этому делу. Да, недавно он говорил с детективом Ингерсоллом. Но из этих звонков нет никакого толка.

После исчезновения Патти Боулз прошло больше года, когда пропала следующая девочка. Шерри Танака было шестнадцать, миниатюрная ученица одиннадцатого класса из Эттлборо. [58]Она исчезла из своего собственного дома средь бела дня, оставив входную дверь приоткрытой, а домашнее задание разложенным на обеденном столе. Ее мать, которая теперь жила в Коннектикуте, недавно получила письмо от детектива Ингерсолла с просьбой поговорить с ней о Шерри. Оно было датировано четвертым апреля и пришло к ней через целый ряд прежних адресов. Она пыталась дозвониться ему уже на следующий день, но никто не отвечал.

Потому что Ингерсолл уже был мертв.

Миссис Танака не знала ни одной девушки из списка и также никогда не слышала о Шарлотте Дион. Но имя Лоры Фэнг показалось ей знакомым, потому что та была азиаткой, как и Шерри, и эта деталь отложилась в голове миссис Танака. Это заставило ее задуматься о возможной связи между этими случаями. Много лет назад она спрашивала об этом полицию Эттлборо, но ответа так и не получила.

Сам по себе факт исчезновения трех девочек из Массачусетса за шесть лет не был удивительным. Ежегодно по всей стране пропадают тысячи детей от двенадцати до семнадцати лет, большинство которых похищены вовсе не родственниками. Десятки девочек из Массачусетса пропали в тот же период времени, девочки из той же возрастной группы, не попавшие в список Ингерсолла. Почему же он сосредоточился на этих конкретных жертвах? Не потому ли, что все их похитили из мест, расположенных в нескольких минутах езды от шоссе 495, которое опоясывает Бостон и пригороды?

А затем там пропала семнадцатилетняя Шарлотта Дион. В отличие от других девочек она была старше и безнадежная троечница. Как она вписывается в схему?

А может быть, нет никакой схемы. Может быть, Ингерсолл искал связь, которой не существует.

Джейн отложила записки о трех девочках и обратила внимание на папку Шарлотты, составленную детективом Бакхольцом. Она была намного толще папки Лоры Фэнг, и Джейн предполагала, что все дело в имени Дион. Богатство имеет значение в вопросах правосудия. Вероятно, особенно в вопросах правосудия. Исчезновение ребенка всегда будет преследовать любого родителя, заставлять его задумываться, не могла ли та молодая женщина на улице оказаться его давно пропавшей и повзрослевшей дочерью. Или она всего лишь очередная случайная незнакомка, как и все остальные, чья улыбка или изгиб губ на мгновение показались до боли знакомыми?

Джейн открыла конверт, достав из него, вероятно, последние снимки из жизни Шарлотты, которые они нашли в фотоархиве «Бостон Глоуб».Здесь было с десяток фото, снятых на двойных похоронах Артура и Дины Мэллори. Ужасная причина их смертей и широкая огласка вокруг бойни в «Красном Фениксе» привлекли на кладбище около двухсот человек, если верить статье в «Глоуб»,и фотограф сделал несколько кадров толпы, облаченной в траур и стоящей у двух открытых могил.

Но больше всего привлекали внимание снимки семьи, снятые крупным планом. Шарлотта неподвижно стояла в центре драматической композиции, и неудивительно: со своими тонкими чертами и длинными светлыми волосами она была хрупким воплощением горя. Ее рука прикрывала рот, словно заглушая рыдания, а лицо исказилось от страданий. Справа стоял отец, Патрик, с беспокойством глядя на нее. Но она отворачивалась, словно не хотела, чтобы он видел ее переживания.