Безмолвная

— Не дайте ему победить, — сказала Ирис. Ее голос звучал ровно, в нем сквозила сталь.

— Я тоже этого хочу, — ответила Джейн.

— Ключи. Вы должны дотянуться до них.

Джейн уже перевернулась, перекатившись по полу. Ее ушибленное бедро ударилось о бетон, и она ахнула, глубоко дыша, пока исчезала боль. Затем еще один переворот, еще одно падение на пол. На этот раз на бетон приземлилось ее лицо, ободрав нос и клацнув зубами. Она перевернулась на здоровый бок, поджав колени в позе эмбриона, сдерживая слезы боли и разочарования. Как она собирается это проделать? У нее ничего не получалось даже на полу, что уж говорить о том, чтобы встать на ноги и дотянуться до ключей.

— У вас есть дочь, — тихо произнесла Ирис.

— Да.

— Думайте о ней. Думайте о том, что вы должны сделать это, чтобы снова обнять ее. Ощутить запах ее волос, прикоснуться к ее лицу. Думайте. Представляйте.

Эта негромкая команда, казалось, шла откуда-то из головы самой Джейн, словно это был ее собственный голос, требующий действий. Она представила Реджину в ванной, скользкую и душистую от мыла, темные кудряшки прилипли к розовой коже. Реджину, которая вырастает в молодую женщину, не зная собственной матери, кроме как в виде призрака, отражающегося в ее собственном лице, ее чертах. И она представила Габриэля, постаревшего и седовласого. Жизнь, которую мы никогда не пройдем вместе, если я не переживу эту ночь.

— Думайте о ней, — голос Ирис раздавался в темноте. — Она даст вам силы, необходимые для борьбы.

— Все эти годы вы поступали именно так?

— Это все, что у меня оставалось. Именно это давало мне силы жить, надежда, что моя дочь может прийти ко мне домой. Я жила этим, детектив. Я жила ради дня, когда снова увижу ее. Или, если этого так и не произойдет, ради дня, когда увижу торжество справедливости. По крайней мере, я буду знать, что умерла, пытаясь.

Джейн снова перекатилась, и ее больное бедро ударилось о пол, а лицо проехалось по неровному бетону. Неожиданно спина натолкнулась на стену, она лежала, тяжело дыша, готовясь к следующей и самой трудной задаче.

— Я добралась до стены, — проговорила она.

— Поднимайтесь на ноги. Дверь в дальнем конце.

Используя стену в качестве опоры, Джейн попыталась изогнуться и встать на колени, но потеряла равновесие и полетела вниз лицом, ударившись ртом об пол. Боль прострелила ее от зубов до черепа.

— Ваша дочь, — произнесла Ирис. — Как ее зовут?

Джейн облизала губы и ощутила вкус крови. Почувствовала, как мягкие ткани уже отекают, раздуваясь.

— Реджина, — ответила она.

— Сколько ей лет?

— Два с половиной.

— И вы ее очень сильно любите.

— Конечно, люблю. — Кряхтя, Джейн попыталась подняться на колени. Ирис знала, что делает — она ощущала в мышцах новые силы, новую сталь в позвоночнике. Нет, она не будет находиться вдали от своей дочери. Она переживет эту ночь, так же как Ирис пережила последние два десятилетия, потому что ничто не значит больше, чем мать, желающая снова увидеть своего ребенка. Она боролась с силой притяжения, напрягая спину и шею, чтобы подняться на колени.

— Реджина, — сказала Ирис. — Она — кровь в ваших венах. Дыхание в легких. — Ее голос был гипнотическим, слова, которые она шепотом повторяла, посылали тепло, приливающее к конечностям Джейн. Слова, сказанные на универсальном языке, который понимает каждая мать.

Она — это кровь в ваших венах. Дыхание в легких.

Вставай на ноги, думала Джейн. Возьми эти ключи. Она покачнулась вперед на коленях, напрягая мышцы, и вскочила. Приземлилась на ноги, но лишь на несколько секунд, прежде чем потеряла равновесие и упала вперед, стукнувшись коленными чашечками о бетон.

— Еще раз, — приказала Ирис. В ее голосе не было никакого намека на сочувствие. Была ли она так же безжалостна со своими учениками? Именно так муштруют воинов, не давая никакой пощады, заставляя сражаться на пределе сил?

— Ключи, — сказала Ирис.

Джейн глубоко вдохнула, напряглась и вскочила. Снова приземлилась на ноги и покачнулась, но стена была прямо перед ней. Она оперлась на нее плечом, пережидая пока утихнет боль в икрах.

— Я стою, — сообщила она.

— Добирайтесь до дальнего угла. Там где дверь.

Еще один прыжок, еще одно пошатывание. Она могла это сделать.

— Как только мы освободимся, нам все еще надо будет одолеть его, — сказала Джейн. — У него мой пистолет.

— Мне не нужно оружие.

— Ах, верно. Ниндзя же летают по воздуху.

— Вы ничего обо мне не знаете. Или о том, что я могу.

Джейн снова прыгнула, словно кенгуру.

— Тогда расскажите мне. Поскольку, так или иначе, мы, вероятно, умрем. Вы Царь Обезьян?

— Царь Обезьян — это легенда.

— Эта легенда оставляет настоящие волосы. Она убивает настоящим мечом. Так кто это?

— Некто, кого бы вы захотели иметь на своей стороне, детектив.

— Сначала я хочу узнать, кто это.

— Он внутри меня и вас. Он внутри каждого, кто верит в справедливость.

— Это не ответ.

— Это все, что я могу вам сказать.