Безграничный разум. Учиться, учить и жить без ограничений

Джейсон Мозер и его коллеги дополнили исследование Кэрол Дуэк, связанное с реакцией мозга на совершаемые ошибки. Результаты оказались поразительными. Ученые попросили участников эксперимента пройти тест, а в это время активность их мозга они оценивали с помощью МРТ. Сравнив снимки мозга во время правильных ответов и ошибочных, они обнаружили, что мозг более активен, развивается и растет, когда человек совершает ошибку, нежели когда сразу выдает верное решение[50]. Сегодня нейробиологи убеждены: ошибки положительно влияют на укрепление нейронных связей.

Этот ключевой навык особенно важен потому, что большинство учителей организуют уроки так, чтобы все в классе стали успевающими. Программы и учебники состоят из тривиальных, не требующих особого напряжения заданий, что предполагает высокий процент правильных ответов. Распространено убеждение, что подавляющее большинство правильных ответов побуждает учащихся стремиться к дальнейшим успехам. Но тут есть проблема: правильные ответы не стимулируют роста мозга.

Чтобы ученики развивались, им необходимо искать ответы на вопросы, представляющие для них трудность, находящиеся на грани их понимания. И работать над ними следует в среде, которая поощряет ошибки и способствует осознанию их пользы. Это важнейший момент. Не только упражнения должны поощрять ошибки — сама среда должна способствовать тому, чтобы учащиеся не боялись ошибаться и не воспринимали затруднения как досадные помехи. Для идеальной атмосферы обучения должны быть задействованы оба компонента.

Журналист Дэниел Койл изучал «кузницы талантов» — места, где формируется более высокий, чем обычно, процент чрезвычайно успешных людей. Он пришел к выводу, что достижения зависят не столько от врожденных способностей, сколько от особого характера подготовки. Дэниел изучал людей, преуспевших в музыке, спорте и науке. Исследование показало, что все, кто добился выдающихся результатов, выполняли упражнения, благодаря которым нервные волокна покрывались миелиновой оболочкой в несколько слоев.

Наш мозг функционирует благодаря сети нервных волокон (включая нейроны), а миелин — своего рода изоляция, покрывающая их и увеличивающая силу, скорость и точность передаваемых сигналов. Когда мы возвращаемся к какой-то мысли или наносим удар по мячу, миелиновая оболочка участвующих в этом процессе нейронов становится прочнее, оптимизирует соответствующие нейронные цепочки, в результате чего наши движения или ход мыслей становятся более отлаженными и эффективными.

Миелин играет важнейшую роль в процессе обучения: освоение нового требует времени, а миелиновая оболочка помогает этому процессу, усиливая сигналы постепенно укрепляя недавно сформированные нейронные пути. Койл приводит много примеров успешных математиков, гольфистов, футболистов и пианистов, совершенствующих свое мастерство, и описывает роль миелина как изоляционного материала для нейронных волокон. Он пишет, что у мастеров мирового уровня присутствуют «супер-пупер-связи», покрытые несколькими слоями миелина, благодаря чему эти люди достигают поразительных успехов.

Каким образом создаются подобные «супер-пупер-связи»? Это происходит, когда человек действует на грани своих умственных или физических возможностей, в затруднительных ситуациях совершает ошибку за ошибкой, исправляет их, движется дальше и допускает новые промахи, постоянно продвигаясь вперед в освоении трудного материала.

В начале своей книги[51] Койл приводит интересный пример. Тринадцатилетняя Кларисса училась играть на кларнете. У нее не было особого музыкального дара, она не обладала хорошим слухом, имела среднее чувство ритма и низкий уровень мотивации. Однако девочка прославилась в музыкальных кругах, поскольку, вопреки прогнозам, смогла ускорить процесс обучения в десять раз. Это удивительное достижение снималось на видео и изучалось профессиональными музыкантами. Койл отмечает, что видеозаписи следовало бы назвать «Девочка, которая освоила месячную программу за шесть минут». Вот что он пишет.