Бездушный

— Господин Краум, я умоляю, не трогайте моего брата. Он ни в чём не виновен. Это я. Я во всём виновата. Это я тогда попыталась ограбить вас вместе с Дирулом. Мой брат ничего об этом не знает… — затараторила она, прижимая ладони к груди.

— Имя? — перебил я бывшую подавальщицу.

— Чьё? — опешила дама.

— Твоё. Нынешнее.

— Тара, господин Краум.

— Хорошо. А теперь постарайся убедить меня в том, что твой брат действительно невиновен… Словами убедить. Только словами, — добавил я, чтобы избежать двусмысленности.

Слов в словарном запасе у Триты, превратившейся в пиратском анклаве в Тару, оказалось достаточно. Она говорила без продыху минут, наверное, сорок. Несколько раз я, правда, её останавливал, чтобы кое-что уточнить. Но только несколько раз, в сумме не больше минуты. А ещё дважды вставал из кресла и наливал даме воды, когда замечал, что она начинает сбиваться и облизывать губы.

Встать с пола женщина не пыталась, а я не приказывал. Или, скорее, не разрешал.

Была ли в её словах правда? Однозначно, имелась.

Таилась ли ложь? Безусловно.

Какой-то поэт в своё время сказал: «О, женщины! Коварство ваше имя».

Он был абсолютно прав. Поэтому то, что она говорила, я слушал, включив руну «познание». Плюс наблюдал за эмоциями, какие она выдавала в наиболее «драматичных моментах».

В принципе, картинка в моей голове сложилась минут через двадцать. Дальше я просто смотрел на Триту и думал, как её лучше использовать… Оставить при брате? Сделать заложницей? Отправить в имперскую армию, чтобы она соблазнила там всю верхушку?..

Последнее, ясень пень, шутка, но, с другой стороны — а чем чёрт не шутит? Может и вправду получится… три раза ха-ха… Жизнь — штука сложная. Иной раз подкидывает такие сюрпризы, что всё переворачивается с ног на голову.

Трита, если ей верить, с жизненными сюрпризами сталкивалась постоянно.

— Мы с братом рано остались одни, — сказала она в самом начале. — Нас забрали к себе дальние родственники, но ничего хорошего из этого не получилось. Самое сильное, что я помню из детства — мне всё время хотелось есть. Те люди нас почти не кормили и обращались, словно с обузой. Ну да, я тогда думала, что это правильно, что мы в самом деле обуза и что должны быть им благодарны хотя бы за то, что не остались на улице и не погибли от голода. Это потом я узнала, что после родителей много чего осталось, и родственники держали нас только затем, чтобы распоряжаться наследством. Опекуны и сироты. Обычная история, если подумать…

— И ваше наследство они, конечно же, растранжирили, — попробовал я угадать.

— Растранжирили, да. Но не всё. Непроданным остался лишь дом, да и тот к совершеннолетию Дайруса почти развалился и там проживали лихие люди. Опекуны сдавали его в аренду. Кому? Всё равно. Только бы деньги за эту халупу платили. В общем, чтобы вернуться в свой собственный дом, брату с теми лихими пришлось договариваться…

История была и вправду простая и, главное, совершенно обычная для всякого мира, где живут люди. Проверить, как было на самом деле, я, наверное, смог бы. Но проверять не хотелось. Эмоции, что я считывал с Триты с помощью рун, в рассказе про детство и юность выглядели достаточно искренними, но дальше, по мере повествования, столь однозначными уже не казались.

По словам женщины, брат всё же договорился с занявшими их жилище людьми. Но за это пришлось платить. Чтобы их с Тритой не тронули, Дайрус сперва стал наводчиком, а после и полноценным членом местной преступной шайки. Они гастролировали по всей провинции и, бывало, орудовали даже в третьем священном городе Ашкулуке. Грабили, воровали, мошенничали.

Рассказчица честно призналась, что после голодной жизни в доме опекунов её эта ситуация устраивала. Мошенничество? Разбой? Воровство? Общественное осуждение? Да пошло оно к демонам, это дурацкое осуждение! Главное, что у Дайруса появились деньги, а на остальное плевать.

Увы, но как это всегда и бывает, всё изменилось в один момент. При очередном налёте шайку накрыла стража. Дайрус сумел сбежать, но домой не вернулся. Дом у них попросту отобрали. Мало того, маги-законники наложили на Триту, как родственницу преступника, огромный денежный штраф.

Чтобы его выплачивать, приходилось работать едва ли круглосуточно и ютиться там, где работаешь. Немного полегче стало, когда она устроилась подавальщицей в местный трактир. Хозяин предоставил новой работнице не только работу, но и жильё. Плюс закрывал глаза на ночные «при́работки», о которых Трита упомянула, пусть и сквозь зубы, но без сожаления.

Я, к слову, чего-то предосудительного в этом признании не увидел. Молодая и симпатичная девушка, воспитанная не в строгости и внезапно оставшаяся без гроша… Мало кто на её месте устоял бы перед таким искушением — трахаться время от времени с богатыми постояльцами и получать за это неплохой «гонорар». Да и вообще, достаточно часто «святоши», которые осуждают подобное, сами готовы продать свои тело и душу кому угодно, лишь бы за это хорошо заплатили…